— Времени в обрез, поэтому вопросы задаю только один раз и не повторяю, — сразу перешёл к делу Штоц. Нервные пальцы оставили в покое цепочку и принялись чиркать ручкой в тетради бессмысленные каракули. Да что с ним такое? Неужели ломка?
Я очень медленно кивнул в знак согласия.
— Где Ворон? — подался вперёд Штоц.
— Ворон? — Вопрос меня буквально огорошил. Он-то тут причём? Я был настолько удивлён, что, не подумав, ляпнул. — Не знаю.
— Ответ неверный, — рука Штоца дернулась, и раздался звук рвущейся бумаги. — Сёма…
Человек в чёрном плаще шагнул ко мне. Неприятный запах резко усилился. Гангрена у него, что ли?
— Последний раз я его видел в декабре того года в Лудино, — поспешил исправить свою ошибку я, — когда он получил пулю в живот. Выжил или нет — не знаю.
— Кто стрелял? — взмахом руки остановил Штоц своего подручного.
— Рейнджеры.
— Больше его не видел?
— Нет.
— А на днях в Форте?
— Нет.
— Товар где?
— Какой товар? — чувствуя, что это Штоца вовсе не устроит, напрягся в ожидании ответной реакции я.
— Какой?! — сорвавшись на крик, брызнул слюной Штоц. — Где «Сапфировый иней»? Куда этот подонок его спрятал?!
— Первый раз слышу, — пробормотал я, но, думаю, в ответе уже не было необходимости: слишком красноречиво отразилось изумление у меня на лице. Ворон — гадёныш! Это из-за него я так влип!
— Приберись тут, — со всей дури швырнув ручку в стену, Штоц взял свечку и вышел за дверь.
Прежде чем комната погрузилась во мрак, человек в плаще, неловко дёрнувшись, снова шагнул вперёд. От резкого движения капюшон плаща слетел и обнажил туго обтянутый потемневшей кожей череп с редкими остатками волос и провалившимся носом. Но ни трупные пятна, ни почти сразу же наступившая темнота не помешали мне узнать не раз виденное на плакатах с надписью «Находятся в розыске» лицо.
Труп бандита и удачливого налётчика Сёмы Два Ножа, больше не различимый в темноте, неторопливо зашаркал ко мне. Я прижался к стене и, не решаясь подняться на ноги, вслушивался в скрип кожи и шорох подошв по бетонному полу,
Швырк-шарк.
Далеко.
Шарк-швырк.
Пора? Нет, рано.
Швырк-шарк.
Пора!
Запах мертвечины ударил в нос и я, упёршись спиной в стену, выкинул обе ноги вперёд. Подошвы ботинок врезались в ноги мертвеца, мои рёбра и позвоночник обожгло огнём. Преодолевая боль в избитом теле, я откатился влево и рванул в сторону стола. Пальцы мертвяка, отсутствие света которому вовсе не мешало, скользнули по щиколотке, но ухватить ногу не успели. Вот только ходячий труп оказался далеко не таким заторможенным, как большинство поднятых из могил: деревянный стол, под который я забрался, моментально отлетел в сторону.
Если не убегу — хана.
С грохотом распахнулась дверь, луч мощного фонаря выхватил из темноты зажавшего меня в угол зомби. В замкнутом пространстве пистолетные выстрелы казались оглушительными. Я ещё сильнее забился в угол между стеной и печкой. Надо выбрать момент и рвануть отсюда, пока мертвяк стрелком занимается. Не думаю, что у человека с пистолетом есть шанс одолеть зомби. Тут огнемёт нужен или хотя бы охотничье ружьё. Только бы самому под пулю не угодить…
Мертвяк оставил меня в покое и бросился на свет фонаря. К моему удивлению первые же попадания в грудь заставили его отступить назад, а от выстрела в голову во все стороны полетели осколки черепа и обрывки полусгнившей кожи. Не удовлетворившись достигнутым эффектом, человек с фонарём отступил от двери и оттуда два раза пальнули из дробовика. Первый выстрел снёс зомби остатки черепа, второй разворотил грудь и почти оторвал правую руку. Несколько раз дёрнувшись, мертвяк покачнулся и упал на пол.
Комнату наполнил пороховой дым, и я закашлялся. Как не вовремя! Меня бы так и не заметили вовсе! Луч фонарика скользнул по стене и остановился на мне.
— Бери его и уходим, — человек с фонариком посветил закинувшему за спину двустволку мужчине. Тот ухватил меня подмышки и выволок из комнаты.
На середине ведущей из подвала лестницы я потерял сознание и очнулся уже на полу какого-то полуразрушенного цеха. Рядом валялся вытянувшийся во весь рост бугай, в квадратной голове которого подсохшей кровью чернело пулевое отверстие. Второй бандит скорчился у окна — его спину наискось пересекала цепочка аккуратных дырок. А Штоца ни живого, ни мёртвого видно нигде не было.
— Штоц, падла, ушёл, — по перекосившейся лестнице со второго этажа спустился широкоплечий мужчина в камуфляжных штанах и куртке с автоматными рожками в нашитых по бокам кармашках. Лицо закрывала чёрная вязанная шапочка с прорезями для рта и глаз. Собранный по системе «булл-пап» — рожок располагался между прикладом и пистолетной рукоятью — короткий автомат с подствольным гранатометом вслед за глазами как бы невзначай обегал дверные и оконные проёмы.
— Да и хрен с ним, — одетый точно так же — только в кармашках на куртке не автоматные рожки, а странные рифленые цилиндры — высокий стрелок сунул фонарик в петлю на поясе, выщелкнул из пистолета магазин и вставил новый. А пистолет-то не простой. Гюрза. Очень для нашего климата его увеличенная спусковая скоба подходит: в толстых перчатках стрелять весьма удобно. Проблема, как всегда, одна — патроны к нему в Форте найти практически невозможно.
— Уходить надо, — прислонившийся к стене невысокий худощавый мужчина с мелкими, будто смазанными чертами лица, перезарядил ружьё, снял шапочку и пригладил слипшиеся от пота светлые волосы. На фоне своих товарищей он казался простым охотником: длинная брезентовая куртка, застиранные серые штаны, вышарканные кожаные сапожки, даже нож был с широкой трещиной в деревянной рукояти.
Я перевалился на другой бок и сел, опершись о стену. Всё равно про меня не забудут. Моё движение не осталось незамеченным: убрав «Гюрзу» в кобуру на поясе, высокий стрелок стянул закрывающую лицо шапочку и подошёл ко мне.
Темноволосому, черноглазому мужчине с горбатым, немного загнутым вниз носом можно было бы дать лет сорок с гаком, если бы не полные энергии движения и чистая, без единой морщинки кожа лица. Только откуда мне его лицо знакомо?