— Ладно, пошли, — ничего не осталось, как согласиться мне.
Проходя мимо Вениамина, я не удержался от искушения и ухватил с расстеленной на прилавке газеты пирожок. Веня даже дар речи потерял от такой наглости. Пирожок оказался с картошкой. Вкусно, но мало. Братья вышли вслед за мной и, нагнав на улице, пошли по бокам. Тот, что шёл справа, кинул в рот пластинку жевательной резинки и выбросил обёртку в грязь. Тот, что шёл слева, закурил. Такая вот длинная прогулка по пирсу. Только, надеюсь, конец будет несколько иной.
Я мельком глянул на братьев и задумался. Что понадобилось от меня Гиоргадзе? Или может быть, его кто-то попросил меня найти? И почему именно полгода назад? Опять всё дело в том злополучном ноже? В любом случае — это вопрос, который останется без ответа. В ближайшее время встречаться с подмявшим под себя Торговый Союз человеком я не собирался. Да и от выполнения просьбы Яна меня никто не освобождал. Не думаю, что это будет очень уж сложно. Братья, на мой взгляд, слишком полагались на авторитет дяди и к своей безопасности относились просто-напросто халатно. Даже не особенно приглядываясь, было видно, что под длинными чёрными кожаными куртками кольчуг нет, фона активных защитных амулетов тоже не ощущается. Да и вооружение не ахти: на поясах болтались только прямые кинжалы, рукояти которых украшали серебряные накладки.
Больше внимания я на братьев не обращал и только вертел головой по сторонам. Несмотря на то, что ещё не стемнело, на встречу нам никто не попадался — район, через который мы пошли, находился в полном запустении. И это к лучшему. Свидетели мне в этом деле ни к чему. А люди Яна язык за зубами держать умеют. Неоднократно в этом убеждался.
Да уж, безлюдно тут. Как в фильмах про войну, блин. Обветшалые двух— и трехэтажные дома, оставленные без человеческого внимания, давно уже находились в полуразрушенном состоянии. Впереди мелькнула развалина, от которой остались только закопчённые стены. Когда стоили городскую стену, разбирали ближайшие дома с внешней стороны, а внутри Форта ничего особенно не растаскивали. На будущее оставляли. Только кому они сейчас нужны? Тут и крысы уже не живут — потому как жрать нечего. Вот и стоят теперь по всему старому городу целые микрорайоны, где не обитает ни одной живой души. Особенно их много на северной окраине и западе Форта.
— Куда идём? — решил проверить настроение парней я, когда мы уже прилично отошли от магазина Яна. А ведь мы так минут через пять прямиком на Красный проспект выйдем.
— Тут недалеко, — буркнул крепыш и выкинул окурок.
— Иди давай. Придём — увидишь, — поддержал его брат, поправил воротник куртки и ладонью пригладил чёрные курчавые волосы.
— Как скажете, — засунув руки в карманы фуфайки, я резко ускорил шаг и хамить в ответ не стал. Зачем ругаться с теми, кого собираешься убить? С тем, кого собираешься убить, надо по возможности поддерживать хорошие отношения. Совершенно ни к чему создавать себе дополнительные сложности.
Братья постарались от меня не отстать, и когда я резко остановился, по инерции шагнули вперёд. И тут же выхваченные мной из карманов фуфайки острые узкие клинки, пропоров куртки, воткнулись им в спины. Тот, что шёл справа, молча упал на дорогу лицом вниз. Тот, что шёл слева, попытался обернуться, схватился за кинжал, но изо рта у него хлынула кровь, ноги подкосились, и он завалился набок.
Всё-таки левая рука у меня хуже разработана. В очередной раз подивившись собственному цинизму, я присел у замерших на земле тел и обшарил карманы. Кинжалы брать не стал, а содержимое кошельков до последней монетки пересыпал себе. Боевые, так сказать, трофеи. Всё, теперь надо ноги делать отсюда по быстрому.
Уже минут через пять я вышел на Красный проспект и направился в сторону морга. Совесть вроде совсем не мучает. Закон выживания — или ты, или тебя. Да и с Яном по старому долгу рассчитался с процентами. Но почему ж так мерзко на душе?
Сплюнув, я зашагал дальше. Запахло шашлыком. И дымок такой аппетитный. Сглотнув набежавшую слюну — одного пирожка явно оказалось слишком мало, — я с сомнением осмотрел шашлычную, побренчал монетами в кармане и всё же прошёл мимо. Сам установленный у дороги мангал и расставленные поблизости пластиковые столы и стулья подозрений не вызывали, но облезлая физиономия шашлычника доверия не внушала. Да и скушать шашлык в незнакомом месте — это сродни русской рулетке. Пронесёт — не пронесёт. И патронов в барабане куда больше одного. Как назло дальше на Красном никаких приличных закусочных до самой «Берлоги» не намечалось. Придётся терпеть резь в желудке, ничего не поделаешь. Вот переговорю с Гадесом насчёт комнаты и сразу куда-нибудь завалюсь пузо набить.
Метров через двести после шашлычной моё внимание привлёк отпечаток протектора автомобильной шины в дорожной грязи. Это ещё откуда взялось? Кто-то бензин достать умудрился или из Города в гости приехали? С другой стороны, могли и на телегу автомобильную резину поставить. Чудны дела твои, Господи.
К расположенной немного дальше колонке с питьевой водой выстроилась целая очередь, вооруженная вёдрами, канистрами и пакетами, забитыми полиэтиленовыми бутылками. Один мужик прикатил ручную тележку с пятидесятилитровой флягой. Стоящие позади смотрели на него с откровенной неприязнью. Не выкинули его из очереди только из-за наряда дружинников, приглядывающего за порядком. Да, с наступлением тепла всегда возникает проблема со снабжением питьевой водой. Это зимой свежего снега набрал и все дела: размораживай и пей.
Никуда особенно не торопясь, я шёл по проспекту и с надеждой рассматривал вывески, но ничего даже отдалённо напоминающего харчевню здесь так и не открыли. Во дворах, может, что и есть, но не искать же наугад? Интересно, дальше ничего подходящего не будет? Не видать…
На пороге скобяной лавки сидел хорошо одетый парень, уставившийся в одну точку перед собой. Взгляд у него был совершенно стеклянный. Это надо ж было так обдолбаться!
Окна салона «Гомеопат» закрывали жалюзи, хотя входная дверь и стояла распахнутой настежь. В любом случае мне их порошки и микстуры без надобности.