Ларс тоже по-своему боролся за Ану, сотворив маленькое чудо. Он привез своих друзей в Исландию. И три дня вертолет доставлял их на вершины фьордов, с которых Скользящие спускались по серому снегу ледников между черных кусков гранита до самого уровня моря. Казалось, одно лишнее движение, и нырнешь с лыжами в холодные, темные волны. Суровая красота остужала не только тело, но и душу. Настраивала на покорное принятие своей судьбы. На Ларса играло само время. И если он боялся оставлять Ану одну на Земле на целых полтора месяца, то хорошо скрывал свои чувства.
В ночь перед расставанием она проснулась, чтобы подслушать часть разговора на повышенных тонах, доносившегося из-за закрытых дверей.
– Она пойдет завтра с нами.
– Не сходи с ума, Ларс. Ана может не выдержать скольжения.
– Не преувеличивай, она чувствует себя последние дни лучше.
– Допустим. Но нам придется вернуться сюда, чтобы закончить дела уже через шесть недель, разве ты решишься с ней на такой скорый переход? Молчишь? Значит, придется оставить Ану в Долине. Или хочешь, чтобы о ней позаботился Дэш?
– Нет!
– Рычишь. Ревнивый Пес... так вот реши, что для тебя опаснее. Что бы у нее ни было здесь, оно останется только здесь.
Расставались Скользящие, как часто это бывало, в аэропорту, Ана летела в Австрию, ребята в Трондхейм.
– Наслаждайся жизнью, Лягушонок, – сказал Мирн, прощаясь. – Время пролетит быстро.
– Не сомневаюсь. Будешь искать Коготь и Слезу?
– А как же. И таскать Наследника на свидания. Но обжиматься ему предстоит только с камнями.
– И он согласился на это?
– Ты же знаешь, что я могу достать кого угодно.
– Присмотри для меня за Гаей.
Ларс порывался несколько раз что-то сказать, но кроме общих фраз из его уст ничего не прозвучало. Когда Мирн уже ушел через вертушку контроля, Наследник притянул Ану к себе и долго молча держал в объятиях.
– У нас все получится, – сказал он, отрываясь от нее. Поймал в плен своего взгляда, пытливо глядя в глаза. Ана не отвернулась.
Быстрый поцелуй, и Ларс, не оборачиваясь, пошел вслед за Мирном.
* * *
Вена была не случайным выбором. Еще в Долине Ана продумала возможные пути поиска Мелины Анабел, прабабушки Ларса. Особенно теперь, в свете скорого и неизбежного расставания с Землей, найти следы и узнать, что оставила в этом мире женщина, которая смогла потом стать счастливой в Долине, казалось очень важным. Поиски строились на впечатлениях от рисунков Анабел, воспоминаниях, которые Королева вплела в интерьер любимых комнат, и интуиции. А также почти уверенности, что Скользящие пользовались единой сетью контактов, особенно больше ста лет назад, когда возможности были ограниченными. Адреса надежных партнеров, уважающих тайну клиента, хранились в базах Ларса. Ану интересовали ювелиры, и свои надежды она связывала с тем, что эта профессия часто передавалась от отца к сыну и многие мастера скрупулезно хранили архивы.
Среди рисунков был лист с изображением двух погремушек, вернее, деревянных колец для прорезывания зубов с серебряными подвесками. Одна из них имела форму сердца с рисунком растения, слишком напоминавшим поющую мауру, другая – остроухой кошки с закрытыми глазами, похожей на абиссинца или долинную хищницу. Готовясь к переходу, Ана перерисовывала погремушки до тех пор, пока не стала уверенной, что сможет без ошибки повторить рисунки по памяти на Земле, когда останется одна и начнет поиски.
Адресов ювелиров, сохранивших семейный бизнес через две войны и полтора века, оказалось немного. Образ Одри Хэпберн из «Римских каникул» казался самым подходящим для покорения сердец потомственных мастеров по драгоценным металлам и камням. Но Ану ждало разочарование. Она неплохо справлялась с ролью очаровательной и любознательной журналистки, собиравшей материал о серебряных игрушках для новорожденных детей, и ей показывали эскизы работ из архивов, но среди них не было тех, которые Ана искала.