За секунду до того, как ее ослепило полотно перехода или заглотил межмирный червь Мирна и, пропустив сквозь длинный кишечник, выплюнул на красный песок Долины недалеко от Беглянки.
Сначала Ану – она потеряла равновесие и уселась на землю, прижимая руки к груди и пытаясь унять сердце, готовое вырваться из тела и нырнуть обратно в переход.
Потом Ларса, который быстро огляделся по сторонам и тут же бросился к Ане, присаживаясь рядом на корточки.
Потом Мирна. Растерянного, с красными точками на лице. Рядом с ним упала на песок кожаная куртка Бэя. В крови! Даже на черной коже было видно, что она вся в крови!
Ана заорала, оглушая саму себя и всю Долину, бросилась к ногам Мирна, хватая кожанку. Сколько крови! Боги! Сколько крови!
Голос Мирна задрожал над ее головой, и он быстро заговорил, оправдываясь:
– Ничего не понимаю, не понимаю, как так могло случиться? Как этот идиот успел схватиться за меня? Ана, я же говорил тебе, я очень сильный Проводник. Если бы он не схватился за меня, или схватился не за меня, с ним бы ничего не случилось. Хотя... Ларс... Око. Может, это все из-за Ока? Ларс? Я ведь тоже наследник Моранов по отцу?
Ана слышала его слова и не слушала, она прижимала к себе куртку, перепачкавшись в крови, прижимая жесткую кожу к лицу. Как же сильно от нее пахло Бэем! Запах дома, смешавшийся со стальным запахом крови.
Почему так много крови?
– По крайней мере, этот придурок долго не мучился, – робко добавил Мирн, наклоняясь к ней и пытаясь взять из ее рук кожанку, но Ана зашипела раненной кошкой, прижимая ее к себе еще сильнее.
– Ларс? Что происходит?
– Око! – Крик Наследника был похож на удар.
Мирн прошуршал в карманах и протянул руку брату.
– Забери ее домой, – глухой голос Ларса был злым, уставшим. Со стальными нотками.
– Вместе с курткой?
Ответа не последовало, только легкий, едва различимый звук перехода. Наследник исчез, оставляя сводного брата и Ану у подножия Беглянки.
* * *
Как долго можно находиться между жизнью и пустым безразличным безмолвием? Или в пространстве между мирами? Ничего не чувствуя, потому что боли так много, что она уничтожила все чувства?
Ана не знала, сколько прошло времени, прежде чем она стала замечать, что вокруг что-то происходит. Не очень многое. Она увидела знакомую комнату, в которой жила в имении Мелины, Гаю. Теперь подруга тревожно заглядывала в ее глаза в поисках эмоций, которых не было внутри Аны. Только черная пустота. Когда стали возвращаться короткие мысли, а с ними – чувства и, прежде всего, боль, Ана стала мечтать о несбыточном. Чтобы из темного угла отделилась Тень и насладилась ее душой, превратив в живую куклу, как Варна, а еще лучше, не оставила от нее ничего.
Но Судьба оставалась глуха к мольбам и была немилосердной, бессовестно используя Время как главное лекарство. Даже если не хотела душа, тело продолжало существовать и требовать выполнения нормальных условий функционирования.
Дышать. С каждым днем возвращалось все больше ароматов – по ночам и ранним утром балконные двери оставались открыты, впуская запахи ночи и ночных цветов. Днем комнату наполняли ароматы свежей выпечки и букетов в вазах.
Есть. Гая приносила каждый раз что-то из списка самых любимых блюд госпожи-подруги.
Потребность чистоты. Подруга баловала Ану теплой ванной, наполненной искрящейся пеной, одевала в мягкие, струящиеся одежды, расчесывала волосы, растирая перед тем, как взять в руки гребень, ароматические масла на своих ладонях.
В комнате появлялись вещи, которые любила Ана, книги, статуэтки из имения, пачка листов и краски, коробочка с бисером.
Все это было похоже на хорошо продуманный план по возращению больного к жизни. Правда, из действующих лиц оставалась пока одна Гая, она снова щебетала, рассказывая какую-то малозначащую ерунду. Словно сыпала бисером из слов. Но Ана догадывалась, что в ее лечебнице знакомый главный врач.
Наступил момент, когда Ана начала выходить в сад, чтобы посидеть в каменной беседке, где обнаружила первый тайник. Сначала, чтобы просто посмотреть на равнину.
Что есть человек со всеми его страданиями среди бесконечности и многогранности Вселенной? Песчинка. И даже крошечная песчинка принадлежит Вечности и остается ее частью. Простор лечит. Растворяет в себе боль.