Ана распрощалась, не скрывая своего недовольства. Она рассчитывала на отъезд жреца. Ей не хотелось копаться в прошлом а еще больше – думать, что Истинный задерживается не только из-за нее, а потому, что сомневается, что в его комнату забралась обезьянка.
4,5
* * *
– Рассказывай! – потребовала Ана, забираясь с ногами на кровать и приглашая Гаю присоединиться. Подруга уселась рядом, поставив на колени Аны полный поднос еды.
– О чем?
– Ты заявилась утром в таком виде, что не задать этого вопроса я просто не могу.
Гая молчала, слишком сосредоточенно развязывая шнурки на сандалиях.
– Опухшие губы, наспех собранные в хвост волосы и совершенно безумные глаза, сверкающие ярче Второй луны, – безжалостно продолжала Ана. – И ты едва не обварила меня кипятком, наливая чай мимо чашки.
На щеках Гаи появился румянец.
– Вот уж никогда не думала, что ты можешь стесняться.
Гая помотала головой, прячась за шторкой из выбившихся из хвоста волос.
– Я же тебя чуть не облила...
– Это любовь?
Ответом было пожатие плечами и шальная улыбка на лице.
– Как с Квином?
Отчаянное верчение головой.
– Что? – Брови Аны взлетели крыльями птицы. – Как с Яром? Или на этот раз все совсем иначе?
Гая была любвеобильна, а при свободных нравах в каньонах к двадцати двум годам успела собрать внушительное количество почти случившихся замужеств и получить большой опыт разностороннего общения с мужчинами. Она же стала главным консультантом Аны в интимных вопросах.
– Все! Совсем! Иначе! – четко отделяя слова, проговорила Гая.
– Ты хоть имя его успела узнать? – спросила Ана и тут же поняла, что сказала не то, что следовало.
– В отличие от тебя, успела, – подруга тут же воспользовалась ее оплошностью.
Пришлось оправдываться.
– Ничего удивительного. Ты хочешь продолжения, а мне оно было не нужно.
– И теперь об этом не жалеешь?
Ана упрямо помотала головой.
– Я люблю Ларса.
– Именно поэтому ты изменила ему, нанеся оскорбление, о котором Железный Пес вряд ли когда-нибудь забудет?
– Гая, ты не понимаешь, – в голосе Аны сквозило отчаяние, – как бы я ни любила, мне не хотелось становиться безвольной игрушкой Наследника. Я испугалась… И очень разозлилась, – призналась она, отворачиваясь, чтобы скрыть подкатившие к глазам слезы.
– Последнее уж точно… – согласилась подруга, а потом продолжила не без удивления в голосе: – Но, судя по тому, что мы во дворце, ты настолько дорога Ларсу, что он даже переступил через свою гордость.
– Я ему нужна для достижения его целей, – усмехнулась Ана.
– Время покажет, – мудро заявила Гая. – Но ко всем теням, Ана, он – Наследный принц Закатных! Какие бы чувства Ларс к тебе ни испытывал... Разве есть вариант будущего, в котором вы можете быть вместе?
– Вместе мы будем, – усмехнулась Ана. У обиды был вкус полыни. – Ларс не собирается меня отпускать. Но даже если я смирюсь со всем и останусь любовницей, слугой или тенью, я хочу, чтобы это был мой выбор, а не последствия какой-то там непонятной привязки. Понимаешь? – теперь в голосе Аны звучало отчаяние. Оно было кислым, как недозревший апельсин в саду у Марии.
– Честно? – призналась Гая. – Не понимаю. Тебе разве стало легче от того, что ты сделала ему больно? Почувствовала себя независимой?
Ана опустила голову,
– Гая, Ларс и так – вся моя жизнь, моя Вселенная. Но они говорили с Мирном о том, что если бы закрепилась привязка, я стала бы безвольной рабой своего тела. Что тогда осталось бы от меня?
Она замолчала. Ей захотелось уткнуться в плечо подруги и почувствовать тепло ее объятий, как прячутся в детстве дети в руках своих родителей. Было ли это когда-то в ее жизни? В той части, которую она не помнила? Гая хранила воспоминания о своей матери и научила Ану играть роль старшей сестры, стараясь поддержать и, если нужно, пожалеть. И сейчас была очередь Гаи жалеть и поддерживать.