Ана недовольно поморщилась. Она не любила касаться этой темы, потому что начинала чувствовать себя не столько тайной, сколько ошибкой или пустой надеждой Наследника.
– Ты ищешь легенды? – кивнула она на раскрытые на столе книги.
– Ну да, хочу выяснить, есть ли в некоторых из них правда, – признался Мирн. – Это могло бы нам помочь.
– Похоже на отчаяние, – хмуро заметила Ана.
– Или на попытку сделать невозможное, – Мирн посмотрел на нее так, словно вкладывал в свои слова важный смысл. Что-то, что касалось ее, Аны. Вернее, того, что она не оправдывала надежд, но братья продолжали искать возможность оставить ее рядом.
Сердце предательски дрогнуло.
– Дальше, – попросила она. – Рассказывай о переходах дальше.
– Тогда мы возвращаемся в область догадок и вопросов без ответов. Начну с твоих страхов – тех, кто скользит между двумя мирами, всегда было мало. Тех, кто погиб за многие столетия переходов – еще меньше, пропавших – единицы. Стало менее страшно? – на Ану устремился выразительный взгляд из-под нахмуренных бровей. – Статистикой не увлекался, но смею утверждать, что летать на мотоцикле опаснее.
– Про выгорание, – нетерпеливо подгоняла Ана.
Мирн мученически вздохнул, но продолжил.
– Если верить опыту прошлых поколений, мы давно уже должны были выгореть, но этого не случилось. Слишком мало информации, Лягушонок. ОБО ВСЕМ, что касается переходов и соприкосновения миров. Почему мы мало что можем взять с собой? Только камни, одежду, что надета в момент скольжения, иногда какие-то мелочи? Почему почти не способны скользить на Земле? То, что ты вытворила в комнате-сейфе, вообще из области фантастики.
– Что, опять напугала? – с вызовом спросила Ана.
– Удивила в очередной раз. Подарила надежду.
– И опять не оправдала ожиданий, – с горечью отрезала девушка и тут же продолжила: – Значит, выгорание касается только тех, кто скользит между мирами?
Кивок Мирна был подтверждением.
– То есть ты и Ларс выбрали путешествия в другой мир, зная, что расплатитесь за это даром? Но зачем?
Мирн не напоминал больше ленивого преподавателя. Он был все такой же всклокоченный, в растерзанной и помятой одежде, но его взгляд стал спокойным, а из голоса исчезла привычная усмешка. Ана редко видела его таким серьезным. Пожалуй, никогда.
– Ну, я надумал свое собственное сравнение. Так что делюсь тем, что имею. Зачем? Иногда мы находим в том мире кристаллы, которые превосходят по силе даже те, что запрятаны в глубинах Карьера или обладают уникальными свойствами. Процесс их добычи не такой легкий и может быть приятным. – Мирн улыбнулся, и Ана вспомнила жгучих итальянок. – Но главное, хождение между мирами – это как наркотик. Распробовав, на него подсаживаешься и не можешь отказаться. А как известно, любой кайф рано или поздно заканчивается расплатой.
– Объяснись... – потребовала Ана – Почему тогда мало кто из одаренных скользит между мирами?
Мирн расслабился, провис на неудобном стуле. Закинул одну ногу на колено другой...
– Наркотики на Земле ведь тоже везде. Бери да дурей. Только делают это единицы. От страха перед последствиями, наверное. Или от сознательности, потому что все вокруг говорят, что это плохо. Для наркоманов чаще всего все и заканчивается плохо. Приятное не может быть бесконечным. Эйфория от победы сменяется пустотой, бутылка дорогого виски – вонью во рту, а ночь со страстной красоткой необходимостью объясняться, почему не будет повторения…
Ана не выдержала и хихикнула.
– Твой вариант философии больше смахивает на пошлость.
– Ну вот и приставала бы с вопросами к Ларсу.
– Его сиятельное высочество не дождешься. Будь уверен, спрошу и его, только опыт показывает, что твой сводный брат не дает объяснений.
– Что ты ждешь от наследного принца, Ана? Хотя тебе, наверное, легко об этом забыть, ты же никогда не видела его здесь, во дворце, на своем месте. Ларс – будущий Король Закатного. Его учат принимать решения, а не объяснять их. И поверь, у меня ни разу не было причины усомниться в правильности его действий. Наследника не надо расспрашивать, ему нужно просто доверять.