– У нас мало времени, – проговорил Наследник так уверенно, словно этими словами можно было объяснить все на свете. – Поэтому Мирн улетает завтра в Леон, чтобы выкупить камни, которые отложены для нас у дельца, а потом в Швецию, чтобы приготовить все к переходу.
– А ты заложишь меня еще парочке шейхов?
– Когда-нибудь я отрежу язык этому бастарду, – процедил сквозь зубы Ларс. – Ана, я никому тебя не закладывал, но не стал отказываться от предложенных шейхом денег. Они не будут лишними. Мы едем с тобой в Австрию к Густаву Крайгу. Закажем ему изготовить к лету ожерелье леди Стоунворд. Кажется, у нас появилась возможность до него добраться.
Ожерелье из десяти крупных сапфиров уже несколько лет значилось в списке желанной добычи на одном из первых мест и до сих пор оставалось только там, потому что семейство Стоунворд слишком серьезно относилось к безопасности своих драгоценностей.
С Густавом Крайгом троица Ларса работала давно, и австриец был одним из незаменимых узелков густой сети Наследника, состоявшей из полезных и нужных контактов. Неплохой ювелирный мастер не гнушался изготавливать подделки.
– А потом в Долину?
Наследник покачал головой.
– Тебе нежелательно переходить обратно так рано. Останешься до лета в Швеции.
– Или поеду на Майорку, – добавила Ана.
– Отдохнешь от нашего общества на своем любимом острове, – включился в разговор Мирн. Непривычная грубость венценосного брата, назвавшего его едва ли не впервые бастардом, пробралась под толстую шкуру, и медведь казался раздраженным. – К тому же, пока Рассветные будут находиться в столице с официальным визитом, охранять Лягушонка будет хлопотно.
Значит, в Закатный дворец приедет Кайра! И судя установившейся в комнате тишине, сообщать об этом Наследник не собирался. Пока сердце Аны сжимало холодом, в сторону Мирна летели испепеляющие взгляды.
9/10
Зимний Инсбрук был похож на сказочный город с желтыми масляными фонарями на узких улицах центра. Заснеженные вершины, обступавшие город со всех сторон, манили насладиться скоростью и скрипом пушистого снега, и после встречи с Крэйгом, которому Ларс передал фотографию ожерелья и горсть искусственных камней, мужчина увез Ану в горы.
Наследник старался быть внимательным, Ана держалась на расстоянии, не в силах перешагнуть через разочарования последних месяцев, но Ларс был терпелив и пробирался к сердцу девушки большой кружкой латте с двойной порцией кофе, красивыми склонами для фристайл и горячим шоколадом из термоса, когда у Аны краснел от холода нос. Ранним утром Наследник забирал сонную девушку в разогретую машину и вез несколько часов по заснеженным серпантинам для нового спуска, от которого звенело в ушах от адреналина. Они побывали в Майрхофене на трассе Харакири и добрались до Стрейфа в Китбюеле. Сколько Ана не сопротивлялась, но невидимые трещины замазывались, Ларс захватывал ее мысли и чувства, прокладывал мосты через прорезавшиеся между ними ущелья. Когда на суровом лице расцветала сдержанная улыбка, в девичьей душе поднимались ростки надежды. Роями назойливых пчел появлялись воспоминания тысяч ярких, жарких, уютных моментов вдвоем и чудодейственным медом замазывали обиды. Между Наследником и его Тайной было столько лет вместе и так много хороших воспоминаний!
Осторожно, когда он не замечал этого, Ана заново изучала Ларса. Сравнивала черты человека с рельефом окружающих гор и наоборот. Очень скоро ей снова захотелось дотронуться до острых скул и коснуться губ. Как раньше, расчесать жесткие волосы. Но она не решалась и уклонялась сама, если ей казалось, что Ларс тянется к ней с объятиями.
Утром пятого дня неожиданных каникул Наследник привел Ану на вершину, чтобы сорваться вниз вместе с ней на параглайдере. Острое ощущение полета и жжение холодного воздуха, сверкающий белизной мир под ногами заставили забыть об обидах и недомолвках и вопить от счастья и ярких эмоций. Последние стены рухнули, и крепость сдалась на милость победителя. Ана прижималась к Ларсу, и на несколько мгновений после приземления между ними все было по-старому, даже поцелуй, так похожий на тот, что случился на вершине Беглянки.
Ана отстранилась первой. Больно было терять хрупкую близость, но еще больнее – поверить в то, что она между ними возможна. Ларс нехотя выпустил девушку из объятий и отвернулся, успокаивая тяжелое дыхание, скользя взглядом по острым склонам.