– Что бы ни произошло между вами, – продолжал Мирн, – Ларс пребывает в ярости и избегает тебя, но он выбрал тебя в команду. Значит, верит, что ты его не предашь... Как участника Отбора.
Последняя фраза была пощечиной. Камнем, которым бросают в блудниц. Обвинением.
Хватит с нее. Она не хочет испытывать чувства вины.
– Не я первой нарушила доверие, – бросила Ана свое собственное обвинение, – пусть я оказалась неспособной на слепую преданность, как ты, но я никогда не желала Ларсу поражения и сделаю все, чтобы помочь... Или не навредить.
На несколько мгновений установилась натянутая тишина, ставшая за последний месяц привычной.
Снова кивок, как знак, что Мирн принимает слова Аны, и парень поднялся.
– Нам нужен отдых, Лягушонок. И если ты не будешь исчезать в следующий раз без предупреждения, мне будет легче тебя охранять.
11
Дверь открылась, когда Ана стояла посередине комнаты, раскрыв руки звездой. Без приветствия или разрешения в комнату прошел Ларс, окатив девушку холодным взглядом. Она задохнулась от неожиданности и силы его взора, от которого воздух в комнате задрожал.
Никогда раньше Ларс не видел ее раздетой до тонкой полоски на бедрах, и Ана почувствовала, как лицо и грудь быстро покрываются красными пятнами стыда.
Истинный уже заканчивал осмотр, вернувшись к спине Аны и не заметив ничего на запястьях. Дэш знал, что делает, заставив девушку снова задуматься о силе его дара и задаться вопросом, какие знания прячутся за его наглой усмешкой.
– Какого черта, Ларс! – крикнула она, используя земной язык и земное ругательство.
И получила такой же ответ.
– Ты теперь часть моей команды, и я обязан знать о тебе все.
Ледяной голос, обжигающий холод в светлых голубых глазах.
Ларс оставался на расстоянии. Скользил по ее телу колючим взглядом.
Дрожавший от напряжения Железный Пес.
Это была месть за то, что случилось пред переходом, и если у Аны оставались надежды, что плохое настроение Наследника связано с ее отказом в гостинице в Саалбахе, то теперь была уверенность, что он догадывается – – она снова изменила ему.
Чувству вины нужно было пригнуть шею, прежде чем оно поднимет голову и уставится обвиняющими глазами прямо в душу.
Изменяют мужьям, женихам. Ларс ей никто.
Собственник, разъяренный тем, что кто-то посмел коснуться его личной игрушки. Или тем, что игрушка оказалась с характером.
– Ты не имеешь права поступать так со мной.
– Неужели ты стесняешься? Брось, Ана. Не стоит притворяться скромной девочкой. Они не бросаются в объятия незнакомцев.
Слова были ударами, выбивающими воздух из легких, заставляющими краснеть.
Черт! Хорошо, что Истинный находился за спиной Аны и не мог понимать земного языка, но безжалостный тон и пламя в глазах Наследника были очень красноречивыми.
Самым страшным оказалось то, что Ана не могла отвести взгляда от едва сдерживающегося мужчины, смотревшего с таким недвусмысленным желанием, что она чувствовала эти взгляды как прикосновения к своей коже. Ларс унижал ее в присутствии жреца, но в его глазах сверкали настоящие чувства. И он был таким красивым в своем гневе! Слишком много огня, слишком много неприкрытого желания. Жрец прошептал что-то за ее спиной и отошел к балкону.
Как смеет Ларс так обращаться с ней? И почему она не в силах оторвать взгляд от его застывшего лица? А все тело сводит от напряжения и зуда. Ане хотелось прикрыть глаза, чтобы разорвать наваждение.
Чертова привязка?
Биение сердца оглушало, и казалось, что все в комнате слышат его и догадываются, что происходит с Аной. Знают, что она не может сопротивляться притяжению Наследника и его горячему взгляду. И что наказание Ларса получилось – его власть над ней очевидна.
– Мирна ты тоже осмотрел с ног до головы? – прошипела Ана сквозь сжатые от бессилия зубы. Куда можно спрятаться, стоя обнаженной под пристальными взглядами двух мужчин, присутствие одного из которых заставляет быстрее бежать кровь по венам и предательски каменеть грудь?
– Его тело не скрывает тайн. Так же, как и душа, – ответил Ларс и шагнул к Ане.