Застенчивая девица.
Ключ Аль Ташида – потому что раз в пятнадцать лет после слияния Третьей луны с двумя другими наступал день, когда Избранники могли войти внутрь священной горы.
Уносящая боль и Успокаивающая печали – больные и старые люди часто умирают к рассвету. В Долине верили, что Третья луна забирала души ушедших в лучший мир.
А еще ее называли Связующей, правда, что или кого она сводит вместе, Ана еще не слышала, но когда после утомительного дня девушка провалилась в глубокий сон без сновидений, именно Третья луна разбудила ее, уронив свои лучи прямо на лицо и касаясь ушей голосом из другого мира.
– Шенмишенмишенми...
Ана открыла глаза и не сразу поняла, где находится. Сквозь узкую полосу между шторами балконной двери комнату заливал незнакомый свет и касался ее глубоким, нежным, опаляющим дыханием.
– Шенми...
Ана вспыхнула от этих звуков, как уголек, сверкающий красными полосами едва сдерживаемого жара, скатилась с кровати в поисках прохлады, чтобы не превратиться в белый пепел. Выскочила на балкон и застыла, глядя на неполный диск, висевший над черной кромкой далеких гор. Он заливал мягким светом сад, балкон и застывшую на нем Ану.
Луна была необычного цвета – желто-коричневого, с кудрявыми завитушками, похожими на взмыленную пену на поверхности беспокойных волн. И сама она была беспокойной, потому что не висела на месте, а спешила скрыться за горами.
Ану поглотили воспоминания о другом мире, клубившимся перед ее глазами коричнево-серыми волнами. Девушка до боли вцепилась в перила, мечтая о прикосновениях мужских рук, сильных и нежных. Ее трясло, как осенний лист, но не от холода и ветра, а от наваждения, терзающего тело. Но, кроме тела, о солнечном взгляде молили глаза, сердце сжималось, требуя проникающую сквозь кожу нежность.
Когда луна свалилась за горы, оставляя дворец предрассветной темноте, Ана, не чувствуя ног, вернулась в спальню, захлопнула шторы и упала на кровать, мечтая уснуть. Но не тут-то было.
Настойчивые видения были настолько жестокими, что не отпускали до самого утра, и когда Гая зашла в комнату с кувшином горячей воды, то нашла свою госпожу сидящей на кровати. Ана поджала колени, обняв их обеими руками, и смотрела на подругу блестящими глазами.
– Что с тобой? – озабоченно спросила Гая, опуская кувшин на стол.
– Что со мной? – заикающимся эхом отозвалась Ана. Она расцепила сжатые руки и протянула вперед, демонстрируя, как сильно они дрожат.
– Ты напилась вчера на ужине?
– Нет, – покачала головой Ана, зубы стучали друг о друга и «нет» получилось долгое и клацающее.
– Что мне для тебя сделать?
– Что мне делать, Гая! – получилось больше похоже на блеяние, чем на вопль отчаяния.
Подруга подсела совсем близко.
– Что случилось?!
– Не знаю. Я дрожу, и меня скручивает от боли в животе, и все началось с луны и Шенми.
– С чего? – теперь Гая выглядела озабоченной и начала оглядываться.
– С Утренней Звезды и воспоминания о том парне. И теперь я не могу остановиться и думаю о нем, и смотри, меня всю трясет...
Гая присвистнула и вылетела на балкон, Ана слышала, как она стучит в соседние двери. Через несколько минут подруга вернулась с небольшой коробочкой, налила в стакан воды, бросила в нее несколько камней и добавила светлый порошок, который растворился, не меняя прозрачности воды.
– Пей, – приказала она, поднося стакан к губам Аны.
Со стороны балкона уже появился Мирн, на ходу поправляя одежду.
Бросил озабоченный взгляд на Ану и заскользил взглядом по комнате, стал принюхиваться, словно охотничья собака. Странный напиток немного успокоил дрожь Аны, оставляя усталость во всех мышцах и легкость в голове на грани головокружения.
– Ну что, способна идти? – спросил Мирн и кивнул Гае, которая уже подбежала к кровати с одеждой. – Одевай ее и веди ко мне в комнату. А я пойду за Истинным.
– Ты можешь объяснить мне, что все это значит? – спросила Ана, оказавшись в гостиной Мирна.
Гая опять поставила перед ней кружку, на этот раз с обычным травяным чаем.