После того, как Мирн отвел Ану в заполнявшуюся людьми залу, ее нашел Ларс и, склонившись к уху, шепнул:
– Хочешь посмотреть, как празднует Гавра?
За одно это предложение она простила Наследнику все, что еще не смыли холодные воды подземной реки.
– Но как же? – развела Ана руками, показывая на собиравшихся людей.
– Все официальные моменты закончились, остались ужин, танцы и обжимания по темным углам. Ночь бастардов, – улыбнулся Ларс. Он снова улыбался, глядя на Ану! – Идем?
Наследник перенес их к окраине города, и через несколько минут они растворились в пестрой, пьяной от веселья и спиртного толпе. Все дома города украшали лампочки, ветки, быстро мокнущие бумажные гирлянды и фонарики. У каждой двери и на каждом подоконнике стояли металлические или каменные пиалы, бойко наполнявшиеся дождевой водой.
– Первый дождь, как и воды подземной реки – священный. Поэтому люди собирают ее, – объяснял Ларс.
– А это для хозяйственных нужд? – Ана кивнула на ведра, застывшие вдоль стен.
– Не совсем, – загадочно улыбнулся Наследник, – увидишь.
Город не собирался спать. Он купался в Первом дожде, подставляя под его очищающие потоки стены домов, изнывающие от жажды огороды и высыпавших на улицы людей. Смех детей и взрослых сливался с песнями, игрой музыкантов, звоном капель в ведрах, пиалах и открытых трубах, что опоясывали стены и заборы и отводили драгоценную воду в накопительные баки, к медленно оживавшим фонтанам.
Ларс вел Ану от площади к площади, от одного красочного места к другому, иногда протискиваясь сквозь толпу, иногда танцуя вместе с ней. Ана все время чувствовала его руку, желающую держать, а не отталкивать, поймать, если девушку влекла прочь толпа или хватал разгулявшийся прохожий.
Сквозь настойчиво льющийся дождь и праздничную мишуру рассмотреть город, знаменитый своими разноцветными домами, было невозможно. Но Ана не расстраивалась по этому поводу. Потом. У нее будет на это время. Краснощекую Гавру охватило безрассудное веселье, похожее на безумные ночи земных карнавалов, и город не стеснялся показывать свои порывы. На его улицах все было более открытым и честным, чем в Королевском замке, на них мешались в пеструю карусель наивная радость и порок. Безобидные игры детей протекали за углом от откровенных сцен, достойных домов увеселения. Сестры милосердия омывали у фонтанов больных, а недалеко от них пьяные женщины выставляли напоказ дрожавшие от вожделения тела. Глотнувшие спиртного или трезвые люди отпускали в эту ночь привычные лямки норм и ограничений и спешили вкусить вседозволенности. Не слышно было криков ненависти или боли, уличные воришки совершали свои кражи незаметно и без насилия. Или не совершали вовсе и гуляли вместе со всеми, не избежав очищающего действия Первого дождя.
Ана давно не испытывала такого веселья, рядом с ней был Ларс, похожий на того парня, что нашел ее в доме без солнца, чтобы спасти и подарить самого себя и два мира.
Первый тяжелый поток воды объяснил назначение ведер. Они были частью всеобщей игры – схватить и выплеснуть на прохожих.
Сумасшествие! Заразительное и безрассудное до отчаяния.
– Что если бы первый дождь оказался ливнем? – спросила Ана, когда они с Ларсом спрятались под небольшим крыльцом. У нее в руках был стакан с вином и горячие котлеты-шарики на палочке. И она наслаждалась гаммой вкусов – кисло-сладко, остро-вкусно.
– Такое редко случается, но, поверь, в городе никто бы не прятался под крышами, как мы сейчас. Правда, обливание из ведер не имело бы такого эффекта, – Наследник стоял рядом, закрывая Ану собой от неловких движений танцующих прохожих, забывших, что можно просто ходить, и грозивших выбить из рук стаканы и еду. – Тебе нужен короткий отдых! – крикнул он, когда мимо шла труппа музыкантов, оглушая площадь воем труб, а потом, взяв за плечо, потянул Ану в сторону, к узким улицам. Скользнул вместе с ней в спасительную тишину. Раз. Потом еще, пока они не оказались у высокого обрыва, за последними домами города. Глубокий овраг отделял столицу от дворцового холма, убегая с двух сторон в темноту. Пестрая иллюминация дворца немного поблекла в ярком свете Второй луны, но безумная ночь продолжалась за его высокими стенами, продолжалась она и в столице за спинами Аны и Ларса. Только они нашли островок относительного спокойствия, чтобы перевести дух и услышать друг друга.