Нас встречала не только Юля, рядом с ней в безупречном белом костюме стоял мой заклятый враг.
Вечер перестаёт быть томным…
Дорогие читатели, пожалуйста, берегите себя и своих близких! Пусть все дорогие вам люди будут всегда рядом!
14. Ужин
Что вечер пошёл не по плану, почувствовала и мама.
Она знала, кто такой Глеб Морозов, что из себя представляет. Не сомневаюсь, сейчас она не отказалась бы надрать ему уши, но…
Вместо этого лишь интуитивно взяла папу под руку и крепко сжала его локоть.
Юля тоже выглядела превосходно, казалось, они договорились, как одеться. На ней было белоснежное льняное платье, дополненное широким атласным чёрным поясом, объёмными рукавами до локтя и вырезом сердечко.
Весь образ дышал невинностью и нежностью, можно даже подумать, что перед нами сейчас стояла пара, которой через мгновение идти к алтарю, а не на простой ужин.
Романтичное настроение ощущалось за километры. Стало неуютно, словно подсматриваешь в дверную щель.
Рядом хмыкнул Сашка, прошептав что-то невнятное, но явно язвительное.
— Добрый вечер, проходите, пожалуйста! — Юля улыбнулась и дружелюбно открыла дверь, приглашая войти в дом.
Прям сам ангел спустился с небес!
— Здравствуйте! — Глеб тоже попытался изобразить улыбку, но не вышло, и он просто чуть склонил голову.
— Вечер добрый! — отозвались мои папа и мама, показывая, что пришли с добром, как говорят в турецких сериалах.
— Вечер в хату… — съехидничал Сашка и заставил меня улыбнуться и расслабиться.
Пропустив нас вперёд, Глеб вошёл последним.
Он держал дверь всем нам, и мне хотелось скосить взгляд, чтобы понять, к чему мне стоит подготовиться. Но Сашка не дал, приобнял меня за талию и забрав всё внимание на себя.
Мы попали в просторный холл с великолепной лепниной, канделябрами и зеркалами по периметру.
Всё вопило о роскоши, даже не шикарном богатстве.
Мы не жили бедно, папа давно раскрутил свой ресторанный бизнес, мама стала успешным хирургом-мастером самых сложных операций.
Но у нас в семье никогда не гнались за роскошью, главным был уют.
У Смирновых была другая политика. Миллионеры в третьем поколении, они привыкли жить на две широкие ноги. Если интерьер, то императорский, если праздники, то с особым размахом.
К нам тут же подоспела прислуга, две хорошенькие девушки в белоснежных перчатках. Они помогли раздеться и сами убрали нашу обувь в дали неведомые.
Такое ощущение, что уйти отсюда, пока не отпустят, уже не получится.
Я рассматривала холл, отмечая, что многое обновили. Сашка же так бессовестно, как я, не глазел, хотя тоже давно не был у Смирновых.
После всё те же девушки проводили нас в зал, украшенный шикарными коврами, резной деревянной мебелью и люстрой, какие обычно вешают в театрах. Она была новой, не припомню настолько вызывающей роскоши у Смирновых.
Но раньше нам запрещали носиться в зале, мы обходили его, словно музейную комнату.
— Красиво жить не запретишь, — присвистнул Сашка, теперь тоже рассматривая чужую «лачугу».
— Ты хочешь так же? — удивилась я.
Сашка не из завистливых, он скорее откажется от всего, чтобы упёрто заработать всё самому. Поэтому я и удивилась.
— Проходите, пожалуйста. — Юля снова пригласила куда-то пройти.
Я и забыла, что в большую кухню попасть можно только через зал, а накрыто, наверное, как раз в ней.
Но я ошиблась, нас провели на летнюю веранду, украшенную желтыми огнями, похожими на гирлянды. В саду работали фонтаны и поливочные шланги, поэтому воздух был неописуемо приятным.
Мы с Сашкой в унисон вдохнули аромат мокрой травы и цветов и заметно подобрели.
— Какая красота, Марина! — восхищенно воскликнула моя мама.
Несмотря на то, что у Смирновых была туча помощников по дому, мама отдала дань хозяйке дома, ведь Марина Сергеевна точно всё всегда контролирует.
— Присаживайтесь, гости дорогие, как хорошо, что вы пришли! — лучезарно улыбнулась хозяйка в ответ.
Её наряд был даже нежнее, чем у Юли. Лёгкое струящееся шифоновое платье с запахом создавало ощущение свежести летнего вечера, который не хотел уступать осени.