Хоть она и была моложе моей мамы, я бы никогда не дала Марине Сергеевне больше тридцати. Ухаживать за собой она умеет, неудивительно, что Юля берет пример с такой красивой мамы.
Мама аккуратно бросила взгляд на Глеба, наблюдая за его поведением.
Вообще было что-то неправильное в том, что в одном доме встретились два ученика и их новая учительница.
Может, сказывается то, что Марина Сергеевна всегда была современных взглядов, например, она сама младше мужа на пятнадцать лет и сумела втянуть его во все современные фишки молодёжи. Он, взрослый и уважаемый мужчина, стал даже играть на барабанах.
Её неуемная энергия не коснулась разве что интерьера, где победила классическая роскошь.
Она всегда была слишком молодой мамой, крутой и весёлой, как подружка. Раньше я даже в тайне мечтала, чтобы моя мама тоже была такой же лёгкой и воздушной.
Но потом я поняла, что легко быть воздушной, когда не работаешь и знать не знаешь, что такое ночные дежурства.
Теперь я на быт и уют Смирновых смотрю с небольшой жалостью, всё дорогое, но неестественное.
Необыкновенно, что родители Юли не видели в этом ничего странного, а, наоборот, мило привечали Морозова, который, о боже, даже всем стульчики выдвинул.
Хорошо, что за мной поухаживать взялся Саша, мне и ему было от этого спокойнее, хотя я шестым чувством понимала, что брат отчего-то напряжён.
Пока все собрались и сели за стол, стемнело и теплого цвета огоньки красиво оттеняли вечер. От яркости запахов разыгрался аппетит, хорошо, что живот не заурчал, не хватало опозориться раньше времени.
Прислуга суетилась, Марина Сергеевна уже ничего не приказывала, она села, как царица во главе стола.
Самым последним пришёл Юрий Дмитриевич, мамин одноклассник и по совместительству хороший знакомый. Мужчины обменялись рукопожатиями, мою маму хозяин дома даже приобнял.
К счастью, за столом мы с Сашкой оказались подальше от Юли с Глебом. Это получилось само собой, но интуиция подсказывала, что мама немного помогла. А значит я могла хотя бы поесть спокойно, не ерзая под жалящими взглядами врага и его любимой.
Брр, вот точно два сапога пара!
Открыл ужин конечно же глава семьи. Юрий Дмитриевич был скуп на эмоции, но его слова и пожелания были искренними, мне понравились. А Юля растрогалась и даже кинулась папе на шею, крепко обняв его.
— Думаю, мы все сможем сказать тосты нашей дорогой Юле. А теперь угощайтесь, дорогие гости! — сказала Марина Сергеевна.
Сказать тост?
Это же прошлый век, к чему это лицемерие?
За всеми размышлениями не заметила, как очередь дошла до Глеба. Я навострила уши, стало очень интересно, что он скажет, как рискнёт поздравить.
15. Маски слетели
Одной рукой отодвигая стул, другой — придерживая бокал с апельсиновым соком, Морозов аккуратно поднялся.
Несмотря на то, что он был здесь явно лишним, вёл он себя, как и обычно, королём.
Внимательно, но недолго осмотрел сидящих за столом, и, клянусь, его взгляд почему-то задержался на мне, но потом резко метнулся к виновнице торжество — новоиспечённой училке.
— Спасибо за вкусный ужин, Марина Сергеевна, Юрий Дмитриевич. — кивнул. — Я не должен быть здесь, но счастлив, что вы меня позвали. Юля… Пусть школа и ученики не разочаруют.
Он поднял бокал и первым потянулся, чтобы чокнуться с фужером Юли.
Все сидели в смятении. Пожелание получилось ёмким, но словно не от души, поэтому сама Юля поспешила исправить ситуацию.
— Спасибо, Глеб! — потянулась было к Морозову, но потом себя одернула, явно смутившись.
— Юлия Юрьевна, за вас! — выкрикнул Сашка, чтобы разбавить молчание за столом.
Все улыбнулись его выпаду, но поглядывали на Глеба, который равнодушно доедал стейк. Настроение как-то разом за столом поменялось.
— Что, молодёжь, думаю, хватит вам с нами за столом сидеть, пойдите пообщайтесь! — ужалил словами Юрий Дмитриевич.
— Как хорошо, что вы предложили, а то я собирался уже под столом вилку искать! — снова пошутил Сашка и первым встал из-за стола, потянув меня за локоть.