В это же время один из блатных махал рукой и выкрикивал, что нас еще найдут и нам будет плохо.
Я наклонился и поднял стул вверх дном, чтобы посмотреть цену на этикетке.
Но крикун неверно истолковал мое движение и отшатнулся, вжав голову в плечи.
Я даже не сразу понял, что он испугался именно меня. Прочитав, что стул стоит семнадцать рублей с копейками.
Он был совсем чуть чуть расшатан, и все еще вполне пригоден для использования по прямому назначению.
Вот что значит советское качество. В основном пострадала посуда, блюда и одежда гостей.
К нам с Серегой подошел официант. Он посмотрел на порванный ворот моей рубашки и тихо спросил:
— Как вы себя чувствуете?
— Нормально.
— Простите, что вмешиваюсь не в свое дело, но мне кажется, что вам лучше уйти.
Мы стояли спиной к толпе, чтобы нас не было слышно.
Серёга вопросительно посмотрел на меня, а потом на официанта.
— Думаешь?
— Да. Кто-то вызвал милицию, а у Котэ Кутаисского везде связи. Злые языки поговаривают, что даже на Петровке.
— Быть того не может, — Серега недоверчиво покосился.
— Может. Он прав, нам лучше свалить сейчас, — Света заговорила впервые, за время прошедшее с начала драки, — ты же знаешь, что это по моей части.
— Есть, товарищ старший лейтенант, если лучше, то сваливаем прямо сейчас. Счет?
Серёга посмотрел на официанта и полез за своим портмоне. Тот молча протянул кожаную счётницу с вытесненными на обложке дымовскими павлинами.
Мой друг достал деньги, накинул сверху пятнадцать рублей чаевых. Потом извлек еще двадцать пять и спросил:
— Этого хватит, чтобы уладить с соседями?
Официант бегло осмотрел бывшее поле боя.
— Если еще десюнчик накинете, то хватит за глаза вместе с посудой и алкогольными напитками.
Серега извлек еще одну красную купюру с изображением Ленина и протянул ее парню.
— Благодарю.
— Надеюсь, никто не останется без утешительного десерта. Выведешь нас?
Тот молча кивнул.
— Дамы, собираемся. Мы покидаем этот гостеприимный трактир. Забираем цветы.
— Мы готовы, даже носик пудрить не будем, — девушки уже стояли на старте с дамскими сумочками в руках.
Официант повел нас через зал в сторону кухни. Котэ видя, что мы уходим крикнул нам вслед:
— Хана тебе, Академик, или как там тебя… Это тебе я говорю — Котэ Кутаисский.
Я спокойно отреагировал на услышанное, и, не поворачивая головы, ответил вслух, скорее для себя, нежели для публики, двигаясь дальше:
— Да пошёл ты!
— Александр, ты большой молодец. Ты все правильно сделал.
— Да?
— Конечно, если драка неизбежна, то нужно бить первым! Это я тебе, как младший лейтенант милиции, говорю.
— Ничего себе, советы — заулыбался я, — что еще с Серегой вы от нас скрываете?
— Да мы особо и не скрывали, просто ты не услышал, вон Саша знает с самого начала.
Я посмотрел на Сашу, и та согласно закивала
Мы вошли в дверь, которая вела в служебное помещение.
Проскочив по кухне мимо большой группы поваров в белых халатах и поварских колпаках, работавших на блестящих серебром нержавеющих столах.
— Подождите минуточку, — официант оставил нас у холодильного помещения и направился назад в сторону зала.
Серёга вопросительно посмотрел на меня. Мог ли он нас подставить заведя в ловушку? Определенно бы мог но не сейчас. Я нутром чувствовал, что ему можно доверять.
Ведь как он ни старался сохранять невозмутимость, ему не удалось скрыть что Саша и Света запали ему в душу.
И оказался прав. Через минуту он вернулся с кульками в которой лежали нетронутые нами блюда, первая бутылка так и не распитой водки, шампанское и десерт.
— Разве мы успели заказать десерт? — удивился Серега.
— А то! Сами же приказали, чтобы никто не остался от утешительного десерта.
— Вот это ты уважил, вот это подсластил нам жизнь.
— Всё, пойдемте, здесь вам нельзя находиться.
Все это время повара искоса поглядывали в нашу сторону, наконец, мы вышли под их озадаченными взглядами в коридор.
— Стоп! Куда! Вы кто, собственно, такие, товарищи? Почему без спецодежды? Это что за непотребство! Вы кто такие, товарищи? Я вас спрашиваю!
Мы нарвались на невысокого мужика лет пятидесяти, стоявшего у двери с надписью «Директор» а ниже еще одна табличка с надписью «Кунин И. Г.».
— Иосиф Гершонович, это со мной, — неожиданно для всех выступил вперед официант.
— Что значит со мной. А не много ли ты на себя берешь? Хазин? Ты что, решил вылететь с работы, еще толком не проработав пары месяцев? Да?