— Еще как может, просто вы никогда не видели.
— Да бросьте, не смешите меня. Это, как пятая нога у лошади! В ней нет необходимости.
— Товарищ милиционер, я вам уже полчаса объясняю, что если вы найдете хотя бы одного знакомого гонщика или механика, то вам подтвердят, что это обычная практика в автоспорте.
— Не знаю, — раздраженно отвечал собеседник, — хоть звони в Федерацию автоспорта.
— Заместитель председателя Федерации сидит прямо перед вами.
— Нет, мне не нужно ваше удостоверение, верю вам на слово.
— Прекрасно, тогда поймите, что никакой спекуляции тут нет. Есть запчасть есть чек, все законно.
— Ну допустим, что купили законно, вы хотите сказать, что вы что они знают, как поставить два карбюратора на двигатель от жигулей.
— Полагаю, что да. Давайте у них спросим.
— Ну хорошо! — послышались шаги дверь с шумом распахнулась, на пороге появился милиционер — вот ты!
Сотрудник указал пальцем на Бориса, но тут же передумав перевел его на меня, — нет ты. Иди сюда!
Я вопросительно посмотрел на него потом по сторонам и переспросил:
— Я?
— Да, ты. Пошли в кабинет.
Его тактика сыграла против него же. Понятно почему он так поспешно поменял решение.
Он сомневался в своей правоте и выбрал на вид самого молодого и неопытного для того, чтобы посадить Юргиса в лужу.
Я вошел в кабинет, встал напротив стола этого милиционера и вежливо поздоровался с другими сотрудниками в помещении.
— Ты у нас, кто из троих? — миллионер разглядывал какую-то бумагу на столе.
— Александр Каменев.
— Каменев. Так-так-так. Где работаешь, учишься?
Я сообщил требуемую информацию
— Так, скажи мне прямо Каменев, воруешь на своей автобазе? Запчастями спекулируешь?
— Нет не ворую, и не спекулирую.
— А известны ли тебе случаи воровства или спекуляции?
— Нет.
— Солярочку, бензинчик у вас водилы не тырят, не толкают потом налево, а Каменев?
— И про такие случаи никто не знает.
— Хорошо, хорошо, — он упирался подбородком в ладонь и второй рукой стучал тупым концом карандаша по столу, — а расскажи-ка нам Каменев, для чего вам целых два дорогущих импортных карбюратора, если на обычной машине можно использовать один отечественный карбюратор.
— Вы говорите об обычной машине. Тут вы правы — там достаточно одного. Но нам нужны два Вебера для гоночной машины, которую мы готовим к кольцевым гонкам.
Он начал повышать голос.
— Что-то я не пойму, как это можно два карбюратора на один движок поставить. Вы мне голову морочите!
Такому сложно объяснить на словах. Рассказывать ему про курс газодинамики, про падение скорости воздушного потока и увеличение пропускной способности карбюратора — бесполезная трата времени.
— Извините, а можно карандаш и чистый лист бумаги? — спросил я у милиционера
— Что? Явку с повинной собрался писать? Тогда лучше сразу ручку.
Меня таким трюком не проймешь. И из равновесия не выведешь.
— Нет, мне проще вам нарисовать.
Мент неохотно достал лист бумаги, положил сверху карандаш и придвинул ближе ко мне.
— Рисуй, художник.
Подумав, как точнее нарисовать схему, я взял карандаш и посмотрел на потолок.
И в следующее мгновение произошло нечто неожиданное.
В моей вспыхнуло воспоминание о том, что я сижу за рулем какой-то крутейшей машины иномарки, за мной почему-то гонятся две другие. Одна из них вроде милицейская, но она белого цвета с синими полосами.
Другая черная немецкая на решетке радиатора шильд — кольцо с тремя лучами из центра. Как в фильме «Семнадцать мгновений весны» у Штирлица. Значит Мерседес.
Мы несемся по узкой горной дороге. Навстречу мне едет машина в котором два водителя и ребенок. Я резко ухожу от столкновения и улетаю с трассы.
Потом я вижу, какую-то необычную Москву. Она нарядная. Среди обычных узнаваемых сталинок, брежневок и хрущевок виднеются какие-то новые дома.
Здания нереально красиво подсвечены. По улицами и широким проспектам ездят машины. Пестрые такси с шашечками иногда белого, чаще желтого цвета, неслись по отдельной полосе. По ней же ездили футуристические синие автобусы.
Все машины выглядели очень необычно.
Такого крутого дизайна я не встречал даже у самых смелых дизайнеров на их безумных концептах, это такие прототипы будущих авто, в заграничных журналах.
По улицам шли пешеходы, я хотел их разглядеть, но воспоминание словно сон, не желало подчиняться моей воле.