После шпильки шла длинная прямая с едва заметной «S-кой» с выходом на еще одну длинную прямую, перед правым поворотом на 90 градусов.
Я снова вспомнил стенограмму Баркова, я сделал отличный «роспуск». Пока я привыкаю, но на следующих кругах я начну учиться «держать» пространство по бокам и сзади.
На этом повороте находился наш КП 12, где меня встречали жестами Слава и Настя.
Девушка радостно махала и подпрыгивала на месте. Я же, сразу после поворота увидел, как Слава же показал большой палец.
Теперь он должен был начинать отсчет, для того чтобы сообщать мне мои результаты.
На КП 13 меня ждала еще одна шпилька, но ее радиус поворота был намного больше. Вот оно «поле боя», место, где будет происходить драка.
Именно тут трасса расходилась до 10,3 метров. После поворота я снова попробовал выжать максимальную скорость.
За окном мелькали деревья.
Проносясь мимо барьерных ограждений из бетонных блоков, сетки-рабицы и вертикальных труб, я наблюдал визуальный эффект, когда трубы и сетка визуально сливались в сплошную стену.
В голове прозвучали слова Баркова: «Подъезжая к повороту Сейлера, будь предельно внимателен».
И вот я уже оставил кутаисских контролеров за спиной. Разглядывать их выражение лица было некогда.
Проезжая мимо старта, я увидел, как какой-то репортер снимал меня на камеру.
Подъезжая к нашему КП второй раз я увидел, как Слава мне явственно показывает три пальца.
Это меня несколько сбило с толка. По нашей договоренности это означало, что у меня третий результат по времени среди гонщиков, совершающих контрольный заезд с утра.
За мной было еще шесть машин, мы с Комбинатором вычисляли наибольшую вероятность моей победы и пришли к выводу, что мне лучше стартовать пятым или шестым.
Я совершенно точно не мог прийти первым или вторым, потому что тогда количество людей, желающих ставить против меня свелось бы к минимуму, а коэффициенты не дали бы отбить даже расходы на дорогу.
Мне показалось, что он ошибся я не мог так быстро проехать круг. Но на следующем я вообще вышел на вторую позицию.
Эх, если бы я знал, кто стартовал в контрольных заездах после меня, то может и сумел бы высчитать, как мы и договаривались с Комбинатором.
Но беседа с Барковым отвлекла от первоначального замысла и можно было сказать, что теперь наш стройный план пошел по бульвару.
Мне пришлось принимать решение. Или продолжать официальную тренировку на тех же скоростях, или сбрасывать, рискуя начать старт среди третьей десятки. В этом случае, шансы на победу минимальны.
Я выбрал второй вариант. Но мне повезло. В контрольном зачете я все же получил седьмое место.
Позже, когда я вернулся в бокс, я узнал от соседей, что пара машин сошла с дистанции прямо на тренировке. У одной рвануло заднее колесо и гонщик полетел в дерево, отделавшись легким испугом и царапинами.
Второго развернуло на ровном месте, на прямом участке и бросило в бетонное ограждение боком. Травмы были посерьезнее, выехавшая Скорая отвезла его в больницу.
Но члены его команды сообщали другим механикам, что все обошлось сотрясением мозга.
Время до старта пролетело мгновенно. Я не успел оглянуться, как объявили начало гонок.
На трибунах Бикерниеки, а также в разрешенных местах вдоль трассы было множество зрителей.
Когда пришло время, я сел за руль и выехал к стартовым позициям. Прямо перед первыми машинами нависла надпись на латышском языке «STARTS».
В крови снова появилось знакомое возбуждение.
Ни травмы Николая Соменко и мысли о том, как быстро его списала Нина, ни угрозы в записке, ни осознание того, что я иду против синдиката — ничто не могло помешать тому захватывающему удовольствию, которое я испытывал, когда подкатил выезду на старт.
Я подумал о людях, которые просто каждый день ходили на работу. Иногда не любимую. Как же тяжело им было. Серо и скучно.
Стремительность гонки, мгновенные решения, риск — во всем этом я остро нуждался как, в противоядии размеренной серости повседневности.
Я поискал взглядом Комбинатора на трибунах. Он явно этого ждал. Мы на мгновение встретились глазами.
Мне показалось, что он немного взволнован, но скорее от того, что опасался остаться незамеченным мной.
Он подал условный сигнал: снял кепку, положил в карман, достал расческу, причесался, а потом проделал все то же самое в обратном порядке.
Это означало, что ему удалось сделать максимально возможные ставки. Комбинатор причесал тотшников и черных букмекеров.
Если бы он просто сделал удачные ставки, то он просто пригладил бы свои волосы на голове рукой.