Теперь все с изумлением посмотрели на девочку.
— А как ты с ним говоришь? — протиснул свою мордочку Арсюха.
— Я его чувствую. И всю его стаю. Все живые сущности в округе. Но разговаривала сегодня первый раз. Он очень удивился. Еще я сказала, что им и нам надо подружиться. Так легче жить. Он сказал, что обдумает. И, видишь, он помог.
— Да, Бельчонок. Он помог найти и дотащить мужчину. Скажи Джеку спасибо от всех нас.
— Хорошо. — Серьезно сказала Белла, к чему-то прислушиваясь.
Тут открылся внешний люк и в комнату, согнувшись, просунул голову Степан:
— Тёмка, Кирюха, идите сюда, принимайте находку!
Мальчишки подскочили и подставили руки. Внутрь, головой вперед, в отверстие просунулось тело, завернутое в простыню. Длинные светлые волосы подметали пол. Небольшие усы и бородка топорщились на заострившемся лице. Глаза были закрыты. Мальчишки перехватили Степанову ношу и аккуратно сгрузили его на скамью с матрасом. Накрыли одеялом.
— Вот, — Темка ткнул в сторону бороды пальцем. — А вы надо мной смеетесь!
Надюха хмыкнула:
— Сходи, погуляй по городу несколько месяцев, еще не такое вырастет!
— А что у Тёмы вырастет? — запрыгала рядом Полинка, привлекая к себе внимание.
— Хвост и большие вши! — округлила глаза Надежда.
— Посадите меня к нему! — неожиданно звонким голосом выкрикнула Белла.
Надежда встала и посадила девочку рядом с мужчиной.
В люк влез Степан и остановился рядом с Айкой, глядя на бессознательного человека и слепого однорукого ребенка.
Здоровой ручкой Белла нашарила его лицо и начала тонкими пальчиками поглаживать лоб, нос, закрытые глаза и губы.
— Ну что же ты? — спросила она в напряженной тишине. — Просыпайся! Я тебя нашла!
И тут лежащий мужчина судорожно вдохнул воздух и открыл ярко-синие глаза.
Секунду смотрел в потолок, видимо, пытаясь вспомнить, где он, затем перевел взгляд на ребят и сидящую рядом девочку.
— Я жив? — тихо спросил он.
— Ты жив. — Серьезно ответила Белла. — Мамочка очень просила найти тебя. Она вела тебя ко мне. Помнишь?
Мужчина снова прикрыл глаза.
— Она ведь умерла?
— Да, папочка. Она хотела, чтобы я с тобой попрощалась.
Мужчина с трудом поднялся на локте и вгляделся в бледное детское лицо с закрытыми глазами.
— Боги! Амина, дочка! — Он вытащил из-под одеяла слабую трясущуюся руку и дотронулся до Белкиного плечика.
Степан с Айкой переглянулись с озадаченным выражением на лицах. Остальные ребята, затаив дыхание, дружно обступили кровать.
— Да, папочка. Я дождалась тебя, как обещала маме.
— Как же вы жили без меня? Одни, в этом безумии?
— Я плохо помню, папочка. Было очень холодно и хотелось есть. А потом, когда умерла мама, она привела Айку ко мне. И она забрала меня к себе. Ее мама с папой тоже умерли. И я скоро умру. Мамочка меня уже ждет там, где яркий свет и всегда тепло.
— Дочка, Аминушка! — мужчина привлек к себе девчушку, покрывая поцелуями ее голову. Из синих глаз текли слезы. Белка счастливо вздохнула и легла головкой ему на грудь.
Степан нахмурился и распинал в стороны раскрывших рты пацанов.
— Все, на дворе давно ночь. Завтра у тебя, Артем, и у тебя, Кирилл, тяжелый поисковый день. Скорее всего, придется копать. Так что, спать. И быстро.
Темка, поворчав, убрался в спальню мальчиков с томиком Майн Рида под мышкой. Кирилл, озадаченно посмотрев на Степана, пошел за братом. Арсюха попытался было спрятаться за табуреткой, но был немедленно извлечен из своего закутка и пинком отправлен в сторону двери. Потирая пятую точку и состроив обиженную физиономию, он зашел в дверь за братьями:
— Ну вот, такое событие, а мне даже досмотреть не дали!
— Это не балаган! — отрезал Стас, закрывая дверь комнаты.
— А что такое балаган? — шустрый Арсений залез на кровать Артема и засунул нос в его книжку.
— А это когда любопытной Варваре на базаре нос оторвали! — зажал Артем двумя пальцами маленький пацаний носик.
Арсений брыкнул ногами Темку и, вырвав драгоценную часть тела из захвата, полез в свой угол.
— Вот так всегда! — пожаловался он, залезая под одеяло, лампочке. — Все всё знают, а я — маленький! Вот понадобится вам куда-нибудь залезть, еще позовете и попросите!
Вошедший Степан разом навел порядок, выключив свет.
— Степ! — раздался шепот. — Он, правда, ее отец?
— Правда. — Громко сказал Степан, чтобы сразу пресечь болтовню. — Завтра ранний подъем. Спите.
Девочки раздевались медленнее. Полинка, повозившись, сразу уснула. Татьяна стыдливо скинула длинные штаны с кофтой, сразу накрывшись одеялом и отвернувшись к стене. Надежда медленно причесывала светлые волосы. Вошла Айка и закрыла дверь за собой.
— Как они, Ай?
— Не нравятся мне настроения Белочки. — Девушка покачала головой, тоже доставая расческу и начиная прочесывать густые короткие черные волосы. В Доме никто не носил длинных волос, боясь подхватить в вылазках какую-нибудь заразу. — Она постоянно после припадка говорит о смерти…
— Как ты думаешь, он действительно ее отец?
— Она медиум. Провидица. В ее случае возможно все. Когда он немного придет в себя, мы его расспросим. Завтра мальчики пойдут за бензином. Запустим еще один генератор. Если Степан найдет хороший насос, надо будет провести ветку трубопровода с водой к поверхности.
— Зачем?
— Собакам. Пусть пьют чистую воду в неограниченном количестве.
Айка легла и закинула руки за голову:
— Все-таки как удивительно подчас складывается жизнь!
Надежда выключила свет и легла рядом с Айкой.
— Что будем делать завтра?
— Ты подберешь одежду для найденыша. Покушаем, отправим мальчиков и пойдем к озеру. Я хочу посмотреть старый насос и определиться, как вести трубы для стаи. Джек заслужил нашу благодарность. Спи, Надюш!
Та зевнула:
— Спокойной ночи!
Скоро дыхание девочки стало ровным. Айке, проведшей на ногах двое суток, спать не хотелось. Воспоминания всплывали из глубин мозга, наслаиваясь одно на другое.
Глава третья. Глеб
Ей вспомнилась Полинкина мать, худая, бледная, в лучевых язвах женщина неопределенного возраста. Кашляя, она стояла у входа в дыру Савеловского рынка и предлагала всем своего ребенка.
— Купите девочку! — шептала она, вытирая с губ кровавую пену. — Здоровая!
Люди проходили мимо, с пренебрежением разглядывая умирающую женщину и худющего маленького ребенка с огромными глазищами на испуганном грязном личике.
— Чего хочешь? — подошел к ней Шамил. Сзади стояли двадцатилетняя Айка, закутанная в зимний комбез и пятнадцатилетний, недавно прибившийся к ним Степан в старой куртке и рваной кепке. Они пришли на рынок за одеждой для него и лекарством для Арсюхи, которого Степан привел вместе с собой. Мальчишка простудился и сильно кашлял.
— Покушать бы чего… и спичек… Не смотрите, что она маленькая! Ей уже два года и можно брать органы! Берите, все равно умрет!
— Айка! — отец обернулся. — Смотри, чтобы никуда не сбежала. Мы закупимся и придем. Слышишь, болезная! Мы вернемся и заберем твою девчонку.
Отец со Степаном влезли в дыру между плитами и растворились на огромной территории рынка.
Девушка отвела женщину в сторону и посадила на камень.
— Это твоя дочь? Как ее зовут?
— Полинка. Да, она моя дочь. — Женщина закашлялась. — Я умираю. Пусть лучше ее убьют, спасая кому-нибудь жизнь, нежели она погибнет голодной смертью рядом со мной.
— Не плачьте. Ваша девочка будет жить в моей семье. У нас хороший дом. — Айка улыбнулась утиравшей слезы женщине.
— Вы правду говорите? — женщина недоверчиво посмотрела на Айку.
— Правду.
— Пусть благословят тебя, деточка, забывшие нас Боги! — женщина кашлянула и поднялась с камня. На испорченном язвами лице сияла улыбка, а глаза блестели. — Ничего мне от вас тогда не надо! Пусть будет счастлива моя доченька!