Солдаты успешно прижали сайнадов к пролому. На этот раз ситуация перевернулась зеркально, и уже всадникам было некуда отступать: дорогу закрывала стена огня с единственным узким разрывом, через который они могли отходить лишь по одному, потому что жар, бьющий от пылающих повозок, сужал дорогу буквально до нескольких шагов. Град дротиков возымел страшные последствия, гвардейцы и лошади падали, громоздясь путаницей тел, бьющихся в крови и грязи. Из шести сотен гвардейцев Велеса осталось едва ли шестьдесят, прочие были мертвы или умирали, но те, что оказались между горящими повозками и стеной из щитов и мечей пехоты Первой армии, перестали искать пути бегства. Развернув коней они встали напротив атакующих солдат. Длинные копья склонились в сторону врага. Пехота Первой расталкивала их щитами и подбирались поближе к лошадям.
— Щиты! — раздался голос Лоджа.
Щиты взметнулись над головами. Объезженные для битвы кони пытались кусаться или подниматься на дыбы, бить копытами — безрезультатно. Пехотинцы в первой шеренге все силы клали просто на то, чтобы удерживать щиты на нужной высоте, а вторая шеренга тем временем ринулась в атаку. Солдаты шли под щитами товарищей и, добираясь до лошадей, вбивали клинки им в грудь либо подрезали ноги. Клёпаные доспехи коней не были зачарованны, так что не уберегали от достаточно сильного укола, нанесённого в упор, а кожаные ленты, обёрнутые вокруг лошадиных ног, не служили преградой для острых кромок мечей. Ржание и визг лошадей наверняка можно было слышать и на вершине Алербо.
В несколько минут весь первый ряд пал на землю, а пехота двинулась вперёд, на ходу добивая лошадей и всадников. В этом им активно помогало неожиданное подкрепление Маутнера и Дуфа. Внезапно всё смешалось: пехотинцы, гвардейцы, лошади, сионы, ветераны и обычные солдаты. Часть кавалеристов, кони которых были ранены, соскочили на землю, чтобы сражаться с противником пешими. Но в схватке, ведомой в толпе и тесноте, Первая армия не знала себе равных.
Немногих сионов оттеснили, сосредоточенно добивая точно такие же сионы Нанва. Остальных же взяли на себя умелые воины, прошедшие Фирнадан и знающие, как сражаться в любых условиях, даже, казалось бы, безнадёжных.
Пехотинцы старались сомкнуть ряды, сократить дистанцию, чтобы невозможно было размахнуться тяжёлой длинной саблей или топором. Били щитами, опрокидывая противника или ломая ему кости. Удары наносились в щели зачарованной брони, позволяя убивать «неуязвимых» гвардейцев практически как простых солдат. Их резали быстро и умело, как могут только профессиональные мясники. В несколько минут всё было кончено.
— Назад! — крикнул Лодж.
Пехота отступила с поля боя, оставив на окровавленной земле более шести сотен мёртвых сайнадов. И, насколько можно разобрать, ранеными — в непосредственной стычке — оказалось всего лишь несколько бойцов. Когда Первой удавалось навязать врагу собственные условия битвы, их подготовка и вооружение превращали всякий отряд в машину для убийства.
— Стена! — рявкнул Лодж.
Шеренга выровнялась. Пехота сомкнулась так, что между щитами не вошло бы и остриё ножа. Мечи плашмя ударили в толстую оковку верхнего края щита, и более чем из пяти сотен глоток выживших и выстоявших исторгся яростный вопль, вызов. Никто не смеет считать объединённую армию некогда вольных городов обычным мясом, о которое тупят мечи.
Столь быстрое и демонстративное уничтожение элиты сайнадской армии заставило врагов остановиться, а потом и вовсе сдать назад. Неорганизованные орды ратников в ужасе отступали, страшась даже подойти к охваченным огнём укреплениям.
Приближался полдень, и пока что победа оставалась за Первой.
— Хорошо управились, — сказал я Маутнеру. Капитан сидел возле второй баррикады, переводя дух после только что завершившегося штурма.
— Лучше, чем я ожидал, — согласился он.
— Что сейчас? — огляделся я. — Станем защищать вторую баррикаду?
— Логвуд уже встретился с Лоджем, Гаюсом, Дэйчером и Эдли, — назвал он самых высокопоставленных и умелых командующих. — Решили, что это будет лучшим выбором. А ещё мне сообщили, что выражают благодарность магам, которые очень своевременно уничтожили сайнадских колдунов. Если бы не это, у бригадира не получилось бы запереть гвардейцев в ловушке.