Эта игра стала ещё одной темой, подлежащей взволнованному обсуждению в академии её черепа. Быть может, сны о чём-то предупреждали убийцу? Или же «забытый» каким-то образом узнал о её слежке? Если так, он ничем не показывал этого. Впрочем, когда ассасин вообще показывал хоть что-либо?
Наблюдение за этим человеком лишь оттачивало лезвие тревоги, особенно когда Ольтее пришлось задуматься, насколько много знал «забытый». Как? Как мог он настолько безошибочно попадаться на пути Милены, как мог он не просто знать, куда она направляется, не имея об этом никаких сведений, но выбирать именно тот маршрут, которым она пойдёт?
Как такое возможно?
«Однако он — „забытый“, — рассудила женщина. — Представитель знаменитого и овеянного легендами ордена убийц, известного тем, что они убивали тех, кого считали неуязвимыми. Возможно, знание его имеет божественный источник. Быть может, благодаря этому „забытый“ и сумел победить Киана Силакви!»
Последняя мысль привела её к императорскому библиотекарю, чудаковатому данхолфцу, носившему имя Мелóй. Тощему, смуглому, не уступающему в худобе Саргу Кюннету и наделённому какой-то нечистой способностью чуять неискренность. Он, один из немногих мирских душ, неким образом умел проникать сквозь окружавший Ольтею слой женского обаяния. Мелóй всегда относился к супруге Финнелона со сдержанной подозрительностью. Во время одного из припадков отчаяния, по этой самой причине Ольтея уже было собралась убить библиотекаря, и так до конца и не сумела избавиться от желания опробовать на нём кое-какие яды.
— Говорят, что он бродит по этим самым залам, моя госпожа. Почему бы и не спросить его самого?
— Он не говорит мне, — мрачно солгала женщина.
— Да, и это не удивляет меня, — одобрительно прищурился Мелой.
— Он сказал мне, что боги и люди ходят разными путями.
Губы цвета натёртого маслом красного дерева сложились в улыбку, мечтающую о противоположности. Досада никогда ещё не бывала такой радостной.
— Да-да… — проговорил Мелой звучным голосом мудреца, просвещающего молодую собеседницу. — Он сказал правду.
— А я ответила, что пути Господина Вечности — вот пути истинного бога.
Страх ещё никогда не казался столь восхитительным.
— И… э… — не совсем удачная попытка сглотнуть. — И что же он ответил?
Ужас, — женщина уже давно поняла это. Страх был подлинным достоянием Дэсарандеса Мираделя — не поклонение, не унижение, не восторг. Люди делали то, что приказывала им она, Ольтея Мирадель, из ужаса перед её фамилией — и величия императора, который за ней стоял. И вся болтовня насчёт всеобщей любви и преданности была просто ватой, прячущей лезвие бритвы.
— Убийца сказал: тогда пусть спросит твой император, — произнесла Ольтея и этот ответ заставил библиотекаря побледнеть.
«Глаза тощих людей выкатываются от испуга, — подумала женщина, наблюдая за Мелоем. — Интересно, и у Кюннета тоже? Он вообще способен испугаться?»
— И тогда я вскричала: мятеж! — последнее слово она произнесла со скрежетом в голосе и была вознаграждена паникой, охватившей старого библиотекаря. Дурак едва не выскочил из собственных сандалий!
— И ч-что он тогда сказал? — пролепетал Мелой.
Высшая сион покачала головой, изображая недоверие к собственным словам.
— Он пожал плечами.
— Пожал плечами?
— Пожал.
Несколько ударов сердца они провели в тишине.
— Ну что же, моя госпожа, тогда отлично, что вы пришли ко мне.
И после этого измождённый голодом идиот выложил ей всё, что знал о «забытых». Он рассказывал об огромных трущобах, в которых царили алчность и зависть, ненависть и злоба, о том, как убийцы и воры марали собой всякое общество людей, обладая душами столь же порочными и грязными, сколь благородна и чиста душа самой Ольтеи.
— Согласно священным писаниям, боги отвечают любой природе, человеческой или нет. Нет человека, спасённого за добродетель, нет человека, осуждённого за грех, всё определяется индивидуально. И если есть нечестивые целители, то есть и благие убийцы… — Мелой захихикал, наслаждаясь собственным красноречием — и Ольтея немедленно поняла, почему Милена обожала этого старика. — И не существует людей столь злых, но притом и святых, как «забытые».
— Ну и? — спросила женщина.
— То есть? — приоткрыл Мелой глаза.
— Я уже знаю всю эту белиберду! — не скрывая гнева, выпалила Ольтея.
«Почему этот дурак ничего не понимает⁈»
— Чт-чт-что вы сказали?..