— Война… — парень сжал зубы. Он, как и прочие маги, оказался распределён по нескольким телегам и теперь ехал вверх. Вокруг пробирались беженцы, которые смотрели на них с абсолютно разными эмоциями: благодарность, зависть, гнев, безразличие… — Почему она никак не оставит нас в покое!
От вспышки гнева несколько колдунов, сидящих дальше, невольно съёжились, но Даника лишь ухмыльнулась.
— Тебе смешно? — гневно воскликнул Галентос, уставившись на неё.
— Ещё как. Подумай об этом. Я перечислила несколько богов, не чуждых войне, ты — вспомнил о предшественниках Маахеса. И это только то, кого мы знаем. Даже не все верования Гаодии! А сколько их у Азур-Сабба? Пойми, Галентос, у бога войны тысячи ликов. А в былых эпохах? Десятки тысяч? У каждого треклятого племени! Все разные, но все одинаковые. — Ощупав мешочек, Даника отыскала завалявшийся орешек и отправила его в рот. — Не удивлюсь, если окажется, что все боги — лишь аспекты одного-единственного, и вся эта грызня доказывает только, что бог этот — безумен.
— Безумен?
Галентос вздрогнул. Почувствовал, как колотится сердце, точно жуткий демон на пороге его души.
— Ну, или он просто запутался. Столько враждующих поклонников, и все они убеждены, что именно их облик божества — истинный. Представь, что до тебя доходят молитвы десяти миллионов верующих, но ни один из них не верует точно в то, во что его коленопреклонённый сосед. Представь себе множество Священных Книг, Писаний, и все они расходятся друг с другом, но каждая утверждает, что лишь она — слово единого бога. Кто бы от такого не сошёл с ума?
У подножия горы находилось ещё около четырёх тысяч беженцев. Остатки той массы, что стояла в долине ещё вчера. Вождь Серых Ворóн, Торкон, а также люди из моей роты — Чёрных Полос, — сделали всё, что могли. Вот уже некоторое время наверх не разрешали тащить вообще никаких телег и скотины. Беженцы несли лишь небольшой узел вещей и ничтожный запас воды с пищей. Солдаты бесцеремонно приказывали бросать на землю тюки, если считали, что их тяжесть замедлит движение. Выжимали из людей все силы, любыми способами, разве что не кололи отстающих мечом.
Ныне количество солдат поблизости существенно выросло. Какая-то часть толкалась и лезла вверх вместе с беженцами — готовить дорогу. Другие ожидали окончания перехода, а пока уже что-то мастерили: видимо какие-то будущие ловушки.
Подоспел я вовремя: Маутнер как раз общался с Торконом. Меня вождь тоже поприветствовал коротким кивком. Мы не слишком много общались, но знали друг друга.
Рядом с Торконом стоял уставший Вешлер, который одним лишь взглядом дал знать, что заметил меня. Ох, как же я его понимаю!
Кроме них вокруг ошивались и другие, видать грели уши. Их, однако, не гнали. Ме́ста и так не хватало. Да и не скрыть тут уже особо ничего.
— … формально два часа, но нужно успеть подготовить дорогу, — как раз объяснял Маутнер. — Поэтому у вас лишь час, чтобы загнать туда всех. Потом втащите на дорогу столько пустых повозок, сколько сумеете, и на каждом повороте выстроите из них баррикаду. Начиная с третьего сверху. Остальные повозки мы подтянем сюда и подожжём.
Оглядевшись, я бросил короткий взгляд в место, где продолжали резать скот. Сейчас, правда, мясо уже никуда не передавали, а туши не разделывали. Всё бросали как есть. Видимо скоро будут жечь.
— Где старик Нородон? Он и его люди забивали скот, — обратился я к Вешлеру. Маг не успел ответить, как из толпы собравшихся рядом вышел сгорбленный мужчина. Я предполагал, что Геварди будет лишь контролировать работу, но его одежды по пояс были пропитаны подсыхающей кровью, а лицо напоминало маску.
— Остальные солдаты к нам не присоединятся, верно? — проскрипел он, кивнув на вторую часть армии.
— Так и есть, — не стал я скрывать очевидное. — Бригадир Лодж вызвался добровольцем. Будут стоять до конца.
— То есть довольно недолго, — вклинился Маутнер. На капитане тут же скрестились ненавидящие взгляды, но мужчина проигнорировал их. — На собрании Лодж клялся дать нам два часа, и было бы лучше, сдержи этот сукин сын своё слово. У Ворóн ещё остались колдуны, способные использовать магию? — вопрос был адресован Торкону.
— Остались, — коротко ответил он.
— Мы бы хотели создать запорный вал из огня, чтобы конница не наседала нам на пятки, но разгореться он должен быстро.
— Сделаем, — кивнул вождь.
Между тем, собравшиеся у подножия горы войска не теряли времени даром, а принялись стягивать поближе брошенные повозки. Те, на которых лежали легковоспламеняющиеся вещи вроде мебели или одежды, притаскивали вместе с грузом. Остальные опорожняли, при случае уничтожая всё, что могло представлять для сайнадов хоть какую-то ценность. Об промёрзшую землю били бесценные зеркала, стекло, фарфор, выливали бочки вина, разбивали любую мелочь, которую владельцы не решались уничтожить. Согласно старому приказу, который никто и не думал отменять, сайнады должны были получить землю, наполненную трупами и золой.