— Баррикада догорает, — заметил я. — Сейчас начнётся последняя атака.
— Когда разведывал территорию, не видел, что ублюдки задумали? — спросил Маутнер.
— Вперёд пойдёт гвардия Велеса. Хотят прорваться одним ударом.
Капитан прищурился, пытаясь хоть что-то различить. Дым догорающей баррикады и пылающей артиллерии заслонял вид.
— Изен, похоже тебе придётся снова побыть нашими глазами. Посмотри с неба, только аккуратно. Враги не могли не подметить мелькающего тут и там вóрона. Учитывая их артефактные ружья, можно нарваться на пулю.
— Буду осторожен и подниму барьер, — согласился я, взлетев в воздух.
Лёгкий ветерок, союзник всех наблюдателей, как раз повеял к выходу из долины, разгоняя дым, а потому я отчётливо увидел последовавшее вскоре первое столкновение. Около тысячи тяжеловооружённых всадников, сформировав мощный клин, перелились через остатки первой баррикады, почти перелетели пепелище, оставшееся на месте второй, и — склонив копья — ударили в узкий строй пехоты.
Шеренга выгнулась, центр её оказался прорван, такая масса всадников — это было чересчур для солдат, которые сражались день напролёт. Ещё мгновение, доля секунды — и обороняющиеся распадутся на малые группы и будут вырезаны до последнего человека. И тогда — я запомнил эту картину навсегда — клин остановился. Навершие его завязло, словно клинок, воткнутый в кость. Задние ряды конницы напирали, но это создавало лишь толчею и замешательство. Пехота Первой армии стояла под напором невообразимой массы, её кололи и рубили, но она не отступала ни на шаг. Пролом в центре строя затянуло, шеренга сомкнулась, напряглась. А потом… раздавшийся рык было слышно даже в трёхстах метрах над землёй. И оба крыла узкой линии пехоты вдруг двинулись вперёд, сцепились с остановившимся клином, и началась резня. Они контратаковали, охваченные неожиданной яростью, убивая как людей, так и лошадей, а сайнады, которые уже надеялись на лёгкую победу, начали нести потери.
Внутри клина было так тесно, что наездники не могли использовать свои любимые копья, им остались только сабли и топоры. И в этом, против нашей обученной пехоты, пережившей множество кровопролитных сражений, никто не мог сравниться.
Несколько минут заблокированный отряд сайнадских всадников толкался на месте, сражаясь и умирая в борьбе с врагом, который не боялся смерти, и вдруг… задние ряды задрожали, по ним словно прошла волна, и они бросились наутёк. Бежали, отрываясь целыми группами, бросив раненых и погибающих товарищей, неспособные сопротивляться безумцам. Только самый первый ряд конницы, тонкая шеренга наездников и лошадей, не сумела сдать назад: его строй перемешался с атакующей пехотой, животные и люди валились на окровавленную землю, нескольких последних всадников стянули с сёдел и разрубили на десятки кусков.
И установилась тишина.
Примерно треть оставшихся солдат Первой пали. Вместо двух тысяч осталось немногим более тысячи. Потом ещё часть поднялась, шатаясь, с земли, и присоединилась к истончившейся шеренге. Они выровнялись и сомкнули щиты.
А разгромленный и посрамлённый отряд гвардии Велеса уже гнал скакунов в сторону своих основных сил.
Остатки пехоты Первой заняли позицию у входа в долину и закрыли её стеной ростовых щитов. Стеной толщиной в три человека. Ни малейшего шанса выстоять в следующей атаке у них не было.
А следующая атака уже начиналась. Бóльшая часть элитных сил поворотила коней, взяла разгон и ехала теперь назад. В конце концов, это ведь была гвардия царя, и у неё тоже имелась своя гордость. Многотонная конная волна, закованная в зачарованную сталь, снова обрушилась на пехоту Первой.
И внезапно, согласно неслышному приказу, защитный строй свернулся на флангах, и прежде, чем конница приблизилась на расстояние нескольких десятков метров, на входе стоял защитный круг. Тяжёлые пехотинцы снаружи, остальные — внутри. Бронированный круг.
Конница, воя, бросилась на них и сомкнулась вокруг построения. Копья ударяли в поисках щели в стене щитов, сабли и топоры били в шлемы, кони брыкались, пытаясь вторгнуться внутрь. Через минуту пепел и сажа, вознёсшиеся с земли, заслонили всю картину. Я не стал ждать очередного порыва ветра и полетел обратно — на землю.