Ворсгол удивлённо прищурился, заметив знаки отличия, указывающие на капитана, после чего присвистнул.
— В таком звании дезертиры редкость, — пробормотал ветеран.
— Не дезертир, — произнесла поднявшаяся на ноги женщина. Она уже пришла в себя, потянулась, отряхнула и поправила одежду, на которой Ворсгол заметил расшитые знаки Оксинты — богини удачи. Она оказалась очень молодой, едва ли за двадцать, симпатичной, черноволосой, с крепкими руками и ногами, и небольшой грудью. Пронзительно-голубые глаза, цвета морской волны, уставились на ветерана, но почти сразу устремились на павших разбойников, после чего женщина («Хотя скорее девушка», — мысленно поправился Ворсгол) начала собирать их оружие и обыскивать тела.
— Мы из Кииз-Дара, — пояснил раненый капитан. От усталости он опустил руку с мушкетом. — Централизованно отступали под руководством генерала Дэйчера. Конечно же шли вместе с беженцами. Когда добрались до леса Солкос, то генерал разделил войска. Часть направилась вместе с ним — шерстить деревни и набирать подкрепления, а часть пошла дальше, к Сауде. Я был с последними. И мы добрались бы, но напоролись на клятых сайнадов, заранее проплывших через Светлый залив и отрезавших нас!
— Им ведь для этого пришлось бы переходить пустыню Сизиан, — возразил Ворсгол. — Или это произошло уже после взятия Монхарба?
— Думаю, второе, — едва вороча языком ответил капитан. — Сизиан… вряд ли… Имперцы… Не. Видимо переправились сразу после захвата. Воевода Дэйтус — умный сукин сын, не то что тупица Зарни.
— Остались лишь мы, — сказала девушка, а потом помахала кому-то рукой. Из темноты вышло ещё двое — худенькая женщина и мальчик. Они боязливо подошли ближе, встав рядом с капитаном.
— Моя жена Чалди, — кивнул капитан на новоприбывшую. Кажется с их появлением у него открылось второе дыхание. — И сын Парсел. А это, — теперь взглянул на девушку, — старшая дочь, Ариана.
— Твоя жена выглядит едва ли не младше дочери, — Ворсгол вскинул брови.
— Вторая жена, — хмыкнул капитан. — Меня зовут Джардок. Теперь мы ждём твою историю.
— Чёрные Полосы, особый отряд, — произнёс ветеран. — А зовут меня Ворсгол. Был направлен сюда, чтобы проверить ближайшие деревни, да видать смысла в этом мало, как и говорил Изен… Лейтенант мой, — пожал он плечами. — Но я всё равно решил рискнуть и проверить.
Капитан ухмыльнулся.
— Проверил, и всё же…
— Твой конь? — перебила его Ариана.
Ворсгол обернулся, заметив, что жеребец подобрался к лагерю и костру.
— Да, — коротко согласился он.
— Разбираешься, — уважительно кивнула девушка.
— Потратил на него целое состояние, — припомнил Ворсгол, как приобретал коня ещё в мирное время, в Монхарбе. — Я решил: если уж такой дорогой, значит, наверное, хороший. Это всё, что я знаю о лошадях.
— Тогда тебя точно благословила Оксинта, — хмыкнула Ариана.
— Меня? Вряд ли, — ветеран припомнил Килару, которая до сих пор мучилась с «божественным браслетом».
— Ладно, боец, — Джардок разрядил мушкет. — Если ты и правда из Чёрных Полос, то воинскую науку знаешь крепко. Чего-то большего в нашей ситуации и желать нельзя. Поможешь нам соединиться с основными силами.
Ворсгол кивнул.
— Могу я теперь меч подобрать?
— Можешь, — устало опустился капитан на землю. — Что-то мне… нехорошо. Надо отдохнуть.
— Не нужно было уходить с той поляны, — произнесла Даника. Её серые глаза поблёскивали из-под чёлки, не слишком довольно поглядывая на меня.
— И сколько нам надо было там сидеть? — покосился я на неё, удерживая в руке наскоро сделанный рунический светильник. Тот ещё ширпотреб, который я постеснялся бы даже дать кому-то в руки, но в нашей ситуации…
— Сколько понадобится, — раздражение так и сквозило в её голосе.
— Можешь вернуться, — хмыкнул я. — Мы прошли не более километра, почти по прямой. Так что…
— Вернуться в темноте? — остановилась она и скрестила руки на груди. — Не говори глупостей, Кирин.
— Я отдам тебе светильник, — посмотрел я на палку в своих руках. — Хотя нет. Ничего более подходящего здесь я не вижу. Если бы было, мог бы вырезать руну на чём-то другом.
Может камне? Не, не прорежу его.
— Надо было подумать об этом заранее, — прошипела волшебница.
— Уж извините, ваше королевское величество!
— Ты вечно всё портишь.
— Не вечно, — повернувшись, я направился дальше.