Мы шли вдоль непонятной пещеры, которую я видел всего один раз. Со стороны. Лишь мельком заглянув внутрь. И теперь мы здесь.
Мы? Почему «мы»? — ударила меня странная мысль.
— Та поляна была тёплой, — голос Даники напоминал пилу, он раскалывал мне череп. — Там была мягкая трава, не было хищников, росли фрукты. Просто идеал.
Виски заныли.
— Только портал… — пробормотал я.
— Портала не было.
— Хм… точно, — с опозданием сообразил я. — Его не было. Но почему?
Теперь остановился уже я. Тень Даники замерла рядом, но сама волшебница обошла меня и посмотрела прямо в глаза.
— Что ты там бормочишь? — грубо спросила она.
И Даника не вела бы себя… вот так. Она не такая. Эта спокойная, хоть и непосредственная девушка, которая запала мне в душу и ответила взаимностью. Она почти каждый день подкармливает меня! Заботится, волнуется…
— Что-то не сходится. Я… — приложив палец к виску, сильно потёр его.
Даника (или не Даника?) фыркнула и пнула какой-то камешек под ногами. С глухим стуком он покатился вперёд, а потом… пол у нас под ногами единомоментно обрушился.
Успев лишь испуганно вскрикнуть, я очутился в клубах пыли и осколках камней, полетев вниз. Шипящий рывок, и вот я — ослепший и задыхающийся — закружился в воздухе, лихорадочно размахивая руками. Палка-светильник давно улетела. Магия в этом месте не работала, а руны… Какие в жопу руны⁈
Мысли судорожно метались в голове. Каждый удар сердца, которое билось со скоростью галопирующей лошади, приносил мне десятки несвязных обрывков и образов, которые мелькали столь быстро, что даже не откладывались в памяти.
Я падаю. Падаю!
Тяжёлое приземление. Выбитый дух, слезящиеся глаза, пыль и камни, дождём застучавшие по склону.
Где?.. Что?..
Глотка забилась. Я не мог вдохнуть, буквально тонул в густой пыли, погружаясь в сыпучие, густые волны, а потом вырывался наружу. Тьма вокруг. А под пальцами… щебень? Мелкие обломки…
Я уже не падаю. Я…
Следующее движение ладонью нащупало отвесную пропасть. Ага… Я упал на какой-то выступ. Повезло. Там, под ним, судя по грохоту, ещё высоко. А я пролетел… дай Троица, метра три?
— Кха-кха, — закашлялся я. — Боже… всего-то… — слова вырывались наружу с хрипом и присвистом.
Да уж. И правда повезло.
Чуть выше и слева послышалась чья-то возня. Толчок — сверху посыпались мелкие камешки и пыль.
Ещё один такой толчок, и я свалюсь вниз, — появилась у меня чёткая уверенность.
Попытавшись заговорить, снова закашлялся.
— Не…
Глухой кашель, казалось, создавал эхо, куда более громкое, чем падение камней.
— Что «не»? — спросил раздражающий голос.
— Шевелись, — закончил я.
— Ого. Звучит нехорошо. Всё плохо, да?
— Мы на самом краю пропасти… — прошептал я. — Повезло. Живы. Падать вниз ещё долго, — слова вырывались рублено, но хотя бы так.
— У тебя под задницей светильник, Кирин. Я вижу его.
— Хм… — аккуратно просунув руку, нащупал палку, а потом осторожно вытащил самодельный артефакт.
В воздухе над нами появился тусклый свет, едва пробивавший клубы пыли. Но вот, прошло несколько секунд, глаза попривыкли, а свет, казалось, усилился. Или это пыль немного улеглась?
Пространство вокруг стало видимым.
Даника молчала. Я тоже. Грудь, казалось, свело судорогой так, что было не вздохнуть. Сердце снова начало бешено колотиться.
Балки. Над нами высился деревянный крест высотой с четырёхэтажное здание. Поблёскивали громадные, изъязвлённые штыри.
Которыми к кресту прибили…
…дракона.
Пробуждение было резким и болезненным. Я спал слишком мало и слишком плохо.
Вокруг раздавались стоны. Раненые. Я вырубился в фургоне с ранеными. Напротив меня стояла Даника и Вешлер. Оба волшебника пытались привести в порядок солдата, тело которого, казалось, состояло из сплошного ожога, уже начавшего гнить. Я видел белых личинок, поразивших его бёдра и ягодицы.
Девушка что-то зашептала, а потом черви прекратили извиваться и начали осторожно и словно бы мягко покидать плоть мужчины, голову которого сжимал Вешлер.
Друидизм, — осознал я. — Она убирает их друидизмом.
— Держу сознание, — едва уловимо прошелестел парень. — Займись сердцем, оно вот-вот остановится.
Даника молча кивнула. Её окровавленные руки коснулись груди мужчины, прямо поверх ошмётками слезающей кожи и красных мышц.
Прошло несколько дней с момента битвы у реки. Всё это время мы ехали вперёд, а маги — из тех, кто был способен, — занимались ранеными. Сейчас мы добрались до тех тяжёлых, которые должны были погибнуть. Но почему-то ещё оставались живы. И раз боги пожелали сохранить их жизни, мы, как их безмолвные рабы, молчаливо подчинились, приступив к исцелению. Или его попыткам.