«Конечно, — подумал он, увидев, как разведка впереди вдруг натянула поводья, оказавшись на невысоком холме, — если только тварь не решит остановиться и подождать нас».
Отряд замедлил бег коней, все посмотрели на разведчиков впереди. Их внимание было по-прежнему приковано к чему-то, видимому лишь им одним. Солдаты выхватили копья, но явно не готовились атаковать. Лошади под ними нервно вздрогнули, и когда Джорис с остальными подъехал поближе, стало ясно, что скакуны подрагивали от страха.
Всадники выехали на гребень.
Перед ними раскинулась долина, трава здесь была вытоптана широкой полосой — след, оставленный стадом диких бизонов, — которая рассекала равнину по диагонали. Ближе к центру, на расстоянии по меньшей мере сотни метров, стояло пепельно-серое создание с длинным хвостом и пастью, украшенной двумя рядами острых клыков.
Вместо кистей из его запястий выходили два широких клинка. Голова, корпус и хвост вытянулись почти горизонтально, чтобы создание могло удержать равновесие на двух ногах. Чудовище неподвижно смотрело на солдат.
Глаза Орозона превратились в щёлки.
— Я бы сказал, — произнёс один из разведчиков, — ему понадобится не более трёх секунд, чтобы покрыть расстояние между нами, сэр.
— Но оно не шевелится, — ответил Джорис.
— С его скоростью, сэр, может и не торопиться.
«А когда решится, чудовище окажется среди нас вмиг. Лучше испытать способности этого создания. Понять, как бороться с ними, когда гисы вышлют легионы», — решил будущий император.
Дэсарандес резко крутанулся в своей кровати, но так и не проснулся, хотя его глаза под веками судорожно дёргались. Он знал, что будет дальше. Помнил это.
— Давайте выберем подходящий момент, — сказал Орозон. — Копейщики — бейте понизу и оставляйте оружие в ранах, попытайтесь замедлить его шаг. Арбалетчики, цельтесь в глаза и шею. Можно положить стрелу точно в пасть, если представится возможность. Проходим волной, наносим удар и уходим врассыпную, затем обнажаем мечи. Бьёдас и Хурвиг, — он выхватил собственный длинный меч, — вы со мной. Что же, рысь, затем галоп — как добежим до середины. Или раньше, если чудище среагирует.
Всадники, каждый из которых был опытным сионом, поскакали вниз по пологому склону, опустив копья.
Монстр по-прежнему стоял неподвижно и глядел на них. Когда до всадников оставалось не более тридцати метров, он поднял клинки и медленно опустил голову, так что показался гребень за венчавшим голову хитином.
На двадцати метрах тварь расставила клинки в стороны, помахивая хвостом из стороны в сторону.
На флангах арбалетчики поднялись в стременах и прицелились, удерживая арбалеты бесконечно долгий миг, а потом выстрелили.
Болты устремились к голове чудовища. Зазубренные наконечники вошли в чёрные глазницы, но монстр даже не покачнулся, словно не замечая впившихся в тело стрел. Тварь шагнула вперёд.
Десять метров. Стрелки́ перезаряжали арбалеты, действуя сноровисто и быстро — на скорость, как умели лишь сионы. Одновременно с этим они развернули коней, чтобы сохранять дистанцию и не мешать копейщикам, лошади которых уже вытянули шеи, готовясь к удару.
«Мы его ослепили, но чудовище не ослепло. Я не вижу крови. О, боги, помогите нам!»
Тварь с невероятной скоростью рванулась вперёд. В один миг она оказалась среди всадников. Копья пронзили чудовище со всех сторон, затем сверкнули массивные клинки. Крики. Фонтаны крови. Джорис увидел, как лошадиный круп рухнул прямо перед ним, увидел, как падает следом правая нога солдата — стопа так и осталась в стремени. Непонимающим взором уставился на круп — копыта спазматически колотили воздух, — передней части лошади не было. Разрубленный хребет, ряд выгнутых рёбер, внутренности вываливались наружу, кровь хлестала из алой плоти.
Конь Орозона сам взмыл в воздух, чтобы перепрыгнуть останки несчастного животного.
Алый дождь плеснул в лицо будущему императору, когда могучие челюсти чудовища, густо утыканные болтами, метнулись к нему. Мужчина дёрнулся влево, едва уклонившись от окровавленных клыков и на скаку наотмашь ударил своим длинным мечом. Клинок зазвенел о хитиновый панцирь.
В середине прыжка конь громко заржал, когда что-то врезалось в него сзади, упал на передние ноги, продолжая кричать, сумел сделать ещё шаг вперёд, прежде чем круп позади Джориса осел. Понимая по содроганиям животного, что произошло нечто ужасное, Орозон выхватил свой нож, склонился вперёд и одним взмахом вскрыл коню ярёмную вену. Затем, выбросив ноги из стремян, он метнулся вперёд и влево, направив в тот же миг голову умирающего скакуна в противоположную сторону.