Оба, конь и всадник, ударились оземь и покатились в разные стороны.
Джорис перекувырнулся, замер, присев, и бросил взгляд на лошадь: животное молотило передними копытами воздух. Задние ноги заканчивались у самой щётки. Оба копыта были отрезаны. Мёртвый конь наконец замер.
По обе стороны от нового творения гисилентилов лежали тела лошадей и солдат. Теперь оно медленно развернулось к Орозону. Запёкшаяся старая кровь покрывала длинные, кожистые лапы. Чужие рыжеватые женские волосы клоками торчали из грязных клыков твари.
Затем Джорис заметил арканы. Оба висели слабо — один на шее, другой на правом бедре чудовища.
Земля содрогнулась, когда тварь шагнула к мужчине. Орозон поднял свой меч.
Как только трёхпалая нога поднялась для следующего шага, верёвки резко натянулись — шея дёрнулась влево, бедро — вправо.
Чудовище подбросило в воздух огромной силой идеально слаженных рывков в разные стороны. С сухим треском нога оторвалась от тела, а голова с таким же омерзительным звуком отделилась от шеи.
Корпус и голова с тяжким грохотом рухнули на землю.
Ни движения. Тварь была мертва.
Джорис медленно выпрямился, его била дрожь.
Бьёдас взял с собой трёх всадников. Так же поступил и Хурвиг. Верёвки намотали на луки сёдел. За неимоверным рывком стояла сила оставшихся сионов и четырёх боевых коней с обеих сторон. Этого хватило там, где не справилось оружие.
Двое арбалетчиков подъехали к своему командиру.
— Сэр, мы победили, — в голосе говорившего, однако, не было слышно радости.
Без лишних вопросов Орозон снял шлем с головы и позволил ветру коснуться горячей, влажной от пота кожи, после чего осмотрел остатки своего отряда.
«Десять выжило, — посчитал он. — Двадцать погибло».
Остановку они организовали прямо здесь. Нужно было собрать павших, направить гонца в город и запросить телеги, чтобы перетащить тела за стены. Не стоило оставлять их на съедение чудовищам. Заодно забрать остатки твари. Может кто-то придумает более простой способ победы.
Сам Джорис обратил внимание на девушку-новобранца. Лицо новенькой приняло цвет выбеленного пергамента. Она сидела на земле, глядела в пустоту, забрызганная кровью одного или обоих солдат, которые отдали жизни, защищая её.
Орозон молча встал рядом. Жестокость этого боя могла сломить волю новичка. Настоящая служба должна закалять, а не уничтожать. Неспособность командира верно оценить опасность превратила будущее этой женщины в мир пепла и праха. Две ослепительно внезапные смерти будут преследовать её до конца дней. Джорис ничего не мог ни сказать, ни сделать, чтобы облегчить эту боль.
— Командир, сэр.
Он взглянул на новенькую, удивившись, что она вообще заговорила, да ещё и таким решительным голосом.
— Да, новобранец?
Женщина огляделась по сторонам, прищурилась, рассматривая людей, собирающих трупы других людей.
— Теперь мы вернёмся в город?
Орозон покачал головой.
— Не все из нас. Не сейчас. Возможно, что на равнине найдутся ещё эти твари. Гисы, очевидно, решили проверить, сколь они сильны. Изучить их. Отправив гонца за телегами, я попросил его привести подкрепление. Как только люди подойдут, я поведу их на запад.
— Это может привести к новым потерям, — значительно тише прошептала девушка.
— В этот раз с нами будет маг, — пожал он плечами. — К тому же, теперь я знаю больше. Прямо сейчас стараюсь придумать более надёжную тактику. Вероятнее всего вскоре мы научимся побеждать новых чудовищ, также как прочих, — Джорис слегка улыбнулся. — Впрочем, не тебе об этом думать. Ты отправишься в город. Я дам тебе ещё одного всадника для сопровождения. Я хочу, чтобы ты нашла моего друга, Хореса. Он сейчас приписан к другому отряду, но это не важно. Расскажи ему о том, что здесь произошло. Другие наши командующие этого не видят, но… — Орозон на миг задумался, однако всё же продолжил, — я считаю, что его недооценивают. И помощь этого парня ещё сыграет свою роль.
Женщина медленно поднялась.
— Сэр, с этим справится и один всадник. Вы возвращаете меня в город, чтобы избавить… от чего? От зрелища новых жертв? Я уже насмотрелась на них. Или от вида порубленных на части порождений гисилентилов? Тогда в этом решении нет ни милосердия, ни сочувствия.
— Похоже, — проговорил Джорис, по новому осматривая девушку, стоящую перед ним, — ты для нас не потеряна. Всегда презирал слепую покорность. Как тебя зовут, новобранец?