— Старые боги изранены и зализывают раны. Новые совсем юны и только-только взошли. Героями я займусь позже. Гранна и его легион я прикончил собственноручно. Кто ещё сможет противостоять мне?
Напротив него, далеко на уступе высокого холма, Джорис Орозон наблюдал за финалом разворачивающейся картины. Предательство и смерть. Он понимал причину и даже в каком-то смысле поддерживал Лайтикиля Атерния, которому присягнул на верность. Однако мужчина знал, что полководец не проживёт долго. Слишком большую угрозу он создавал для самого Джориза. Один из сильнейших сионов этой войны уже знал, что убьёт своего повелителя, отдав власть куда менее способному и слабому Стираксу Атернию, с кем они и вернутся на Гаодию, а потом и остров Солнца, откуда все родом.
— И не будет ни единого человечества, ни императорской власти над миром. Во всяком случае сейчас. Мы не готовы к этому. Нас слишком мало. Мир не переживёт повторной войны сразу после первой, — тихо сказал Орозон.
Наблюдая за смертями внизу, он не повёл и бровью. Люди режут людей. Привычное дело, ведь если не сделать это сейчас, пожертвовав ма́лым, то в будущем придётся столкнуться с куда бóльшими потерями и смертями.
Но через миг мужчина ощутил, что кто-то стоит прямо за его спиной. Кто-то… могущественный. И не враждебный. Кто? Один из его товарищей, кто как и он оказался не в силах окунуться в ещё одну кровавую бойню? А может кто-то из могущественных магов, которые раскрыли весь свой потенциал, даже несмотря на юный возраст?
Джорис уступил любопытству и обернулся к новоприбывшему.
Маахес. Бог войны. Самолично спустившийся на землю. Он был широк и коренаст, загорелая кожа бледнела на многочисленных шрамах его мускулистого тела. Жёсткие чёрные волосы свободно свисали на исполосованную спину. Янтарные глаза горели от испепеляющей ненависти.
Взгляду Орозона также предстала уродливая рана, представляющая собой вырванный кусок плоти из левого бока Маахеса. Божественная кровь медленно стекала вниз, по ноге, а потом впитывалась в землю.
— Ты тоже решил передать своё бремя кому-то ещё, бог войны? — Джориз приподнял бровь. — В таком случае не трать на меня время. Мне подобное не интересно.
— Человеку, убившему тысячи, не интересна война? Не смеши меня, Джориз Орозон! — проскрежетал бог. — Я умираю. Мне осталось всего ничего.
— Не нужно было подставляться под Амманиэль, твердолобый ты идиот, — не сдерживал будущий император свой темперамент. — А раз уж подставился, то пожинай плоды.
Челюсть Маахеса жёстко сжалась, но через миг он ухмыльнулся.
— Смелость. Отличное качество для будущего бога войны…
— Весь свой страх я оставил в темницах гисилентилов. Ты знал, что туда не может смотреть даже бог? Они позаботились об этом, создали особый материал. Поэтому если бы не Хорес…
— То мы бы проиграли. Так и есть, смертный. И кому, как не тебе, отдать мне всю свою силу? Прими моё имя, стань новым Маахесом, новым богом войны!
— Нет, — коротко, но властно и жёстко возразил Джориз. — У меня другие планы. Боги имеют слишком много ограничений. А если тебе хочется передать свои силы, — он пожал плечами, — обрати внимание на Мэйлиса Изгнанника. Более достойного человека не встречалось мне на своём пути.
Маахес перевёл взгляд на поле боя, где остатки легиона Буревестника пали под натиском более многочисленных союзников, внезапно ставших врагами.
— Твой вождь, Лайтикиль Атерний, он что, думает, будто гисилентилы являлись единственным врагом во всём мире?
— Вероятно, — Орозон развёл руками.
Маахес помолчал какое-то время, потом сказал со вздохом:
— Прошу тебя, Джориз, помоги нам. Из старших богов осталась лишь Троица, закостенелая в своих убеждениях. Они не принимали гисов за достойных врагов до последнего, да и сейчас не особо стремились сражаться. Гордецы, не желающие марать руки. И они воспользуются этим. Пока юная Оксинта и только взошедший Энтесу будут набираться сил, мир окажется у их ног. Но если ты…
— У меня с Хоресом есть план, — улыбнулся Орозон. — И для этого мне пока что лучше находиться на земле.
— Пока что? — прищурился Маахес.
— Пока что. Но у тебя нет столько времени, так что приглядись к Мэйлису. Уверен, он не будет против стать новым богом войны и принять твоё имя.
— Быть посему, Джориз Орозон. Я надеюсь, что ты знаешь, что делать, потому что когда гисы вновь покажутся на воле, единство должно быть и среди богов, и среди людей. В ином случае, даже чудо не поможет нам.
— Поверь, Маахес, я сделаю всё, чтобы этого избежать.