Надеюсь у остальных получится взбодрить этих уставших бедолаг, иначе будет туго.
Как я узнал значительно позже, Дэйчер не сидел на заднице и не ошивался во дворцах знати, выпрашивая подкрепления или деньги на наёмников. Он, с маленьким отрядом своих людей, собирал солдат по всем ближайшим окрестностям: где вербовал партизан, взявших оружие в свои руки, где забирал группы солдат, которые занимались ловлей разбойников и дезертиров, иной раз просто бросал клич среди ещё не успевших сняться деревень.
«С миру по нитке» — таким образом получилось собрать достаточно большую группу и… воевать. Сайнадские псы встречались повсеместно. Ублюдки крепко заняли наш тыл: ведь по разным подсчётам царь Велес малыми группами перекинул в Нанв более десяти тысяч солдат, маскируя их под торговцев, переселенцев, наёмников, путешественников и всех прочих.
Именно подобные, большие и малые группы, отлавливал и истреблял Дэйчер. Не без огрехов, но у него получалось весьма неплохо, в чём очень помогали жители вольных городов, не испытывающих к захватчикам никаких тёплых чувств.
Пройдя через десятки кровопролитных сражений, солдаты Дэйчера набрали не только должный уровень боевого опыта, но и в должной мере осознали весьма плачевные перспективы.
Похоже впервые за много лет этому региону пришлось помериться силой с врагом, у которого они не могли выиграть. Ситуация усугублялась проявлением жестокости противника, который мало в чём отличался от Дэсарандеса и его деяний. Мерзкие казни сайнадов негативно влияли на мораль людей, регулярно сталкивающихся с их последствиями на собственной территории. Это ломало воинский дух вернее, чем сотни проигранных битв.
Неужели это и правда конец? Конец этой раздробленной, но вроде как объединившейся страны? Разговоры об этом нет-нет, да звучали даже среди Первой армии. И сейчас, глядя на колонну призраков, что приближалась с севера, я готов был признать их правоту.
— Доложите о ситуации, капитан Маутнер, — произнёс Хельмуд Дэйчер.
Это были первые слова, раздавшиеся из его уст. Неожиданно, но он безошибочно выделил нас среди хаоса, всё ещё царившего у входа в долину. Число уводимых в сторону повозок росло, как и стадо животных, что отчаянно мычали, ревели и визжали. Бригадир Райнаб Лодж, на шее которого висело руководство этим бардаком, управился с ним на диво простым и действенным способом: поставил по двадцать тяжёлых и солидно сбитых повозок по обе стороны дороги и связал их цепями, сузив проход до нескольких метров. Это позволило контролировать ручеёк беженцев, запуская их ровным аккуратным потоком, а заодно контролировало размер телег, которые могли проехать внутрь. Не шире определённого размера, что буквально выбесило аристократов, но возмущаться или пытаться применить силу решались немногие. Выражения лиц солдат не позволяли относиться к ним несерьёзно.
Несмотря на контроль и отсутствие противника, здесь по-прежнему царила изрядная сумятица: взрослые кричали, дети плакали, животные ревели, порой доходило до толкотни и стычек между беженцами. Однако Дэйчер приметил в этом бардаке нас с капитаном, стоящих чуть в стороне, и безо всяких колебаний направился сюда. Узнал? Так сразу? На столь большом расстоянии? Ну, может быть и так.
— О ситуации, генерал? — с толикой болезненного удивления посмотрел Маутнер на Дэйчера. — Неужто вы не в курсе? — и остановился, ожидая ответа с почти оскорбительным выжиданием.
Хельмуд Дэйчер усмехнулся и смерил его изучающим взглядом. Я с интересом наблюдал за общением высших офицеров, осознав, что впервые вижу их разговор вне собрания Логвуда, где все формально считались равными. В какой-то степени уж точно.
— Только о битве подле реки Верден, — ответил он. — С тех пор были ещё столкновения?
— Никаких крупных стычек, только постоянные налёты сайнадской конницы, — криво улыбнулся капитан. — К счастью, они отстали от нас на холмах. Скалистая местность, разбитая десятками тысяч беженцев дорога и выпавший снег сделали путь максимально неприятным для всадников, отчего они замедлили свой ход. Однако вряд ли надолго. Как мне сообщил ваш гонец, полковник Арстон Кавард, кавалерию врага видели в шести километрах.