С самого начала что-то в поведении Принца Ничего не устраивало его. Мордрет показал себя чрезвычайно хитрым и дотошным, создав такую искусную ловушку, что даже Санни, который тоже был гениальным обманщиком, попался в нее, ничего не заподозрив.
Однако садистский способ, которым были убиты десятки Потерянных, и жуткие зрелища безумной резни, которые принц оставил в залах Храма Ночи, были совершенно непрактичны и совершенно не вписывались в образ холодного и расчетливого стратега.
Теперь, когда Мордрет решил раскрыть свое присутствие во внутреннем святилище и пожертвовать бесценным преимуществом внезапности в обмен всего на две жизни, Санни убедился, что в этом безумии есть какой-то смысл.
…И когда выжившие Потерянные следили за ним тяжелыми взглядами, мрачные выражения искажали их лица, он был почти уверен, что понимает его цель.
Мордрет хотел, чтобы они подозревали друг друга, он хотел, чтобы они были напряжены и напуганы. Он хотел, чтобы их дух был сломлен.
Зачем? Конечно же, чтобы сделать их души слабыми и пошатнуть их силу воли. Это говорит о том, что его способность пожирать души не была абсолютной и требовала, чтобы жертва была… какой? Побежденной? Сдавшейся? Или просто была слабее его?
«…Вот ублюдок.»
Санни вернулся к Касси и дал ей миску каши, затем нахмурился.
Честно говоря, он не был уверен, кто страшнее — сумасшедший, которому нравится мучить своих жертв, прежде чем убить их ужасными способами, или хладнокровный убийца, который беззаботно делает то же самое просто потому, что это соответствует его практическим целям.
В любом случае, результат был бы одинаковым. Потерянные были потрясены, но не близки к тому, чтобы сломаться. Это означало, что Мордрет не собирался останавливаться… нет, он только начинал сеять ужас в их душах.
Вопрос был в том… как Санни остановить его?
Он съел свою кашу, затем взглянул на Пирса и Велт, которые тихо разговаривали возле дверей.
…И должен ли он?
***
Вскоре Мастер Пирс призвал десять Эхо. Несмотря на то, что их постоянное присутствие требовало значительных затрат эссенции, было решено, что тревожные сущности отныне будут оставаться среди Потерянных.
Несколько из них были отправлены исследовать внутреннее святилище и попытаться найти следы нападавшего или хотя бы узнать, как ему удалось проникнуть внутрь. Остальные заняли сторожевые позиции за пределами зала, отчего оставшиеся часовые почувствовали одновременно и облегчение, и напряжение.
Даже эти опытные воины не чувствовали себя комфортно в присутствии человекоподобных Эхо.
Меры безопасности также были усилены. Никому не разрешалось оставаться одному, а если возникала необходимость покинуть общую зону, это могли сделать только группы из трех человек. Санни и Касси приходилось прибегать к помощи женщины-стража — той, что обладала способностью становиться невидимой, — чтобы просто сходить в туалет.
И все же ни одна из этих мер не помогла защитить крепость.
На следующее утро еще двое Потерянных были мертвы. На этот раз они были убиты в самом зале, а не в коридоре снаружи.
После этого дела для Санни приняли совсем скверный оборот.
Глава 580. Презумпция Виновности
Прошло два дня после битвы с предыдущим сосудом Мордрета и армией трупных марионеток, которую он создал с его помощью. Те из раненых, кто получил легкие ранения, уже встали на ноги, но трое часовых все еще были в плохом состоянии.
Их товарищи делали все возможное, чтобы вылечить их раны, но, поскольку все целители в Цитадели уже погибли, мало что можно было сделать, чтобы ускорить выздоровление. Один из углов зала был превращен в лазарет, где трое тяжелораненых часовых отдыхали и получали помощь.
…Утром между черными каменными стенами внезапно раздался пронзительный крик. Те, кто спал, вскочили, схватив оружие, которое они держали призванным, чтобы быть готовыми к нападению. Те, кто не спал, уже шевелились, устремляясь к источнику крика — импровизированному лазарету.
Санни просто сидел на своем матрасе, на его лице было напряженное выражение.
Три койки для раненых стояли в ряд вдоль стены. Потерянный, занимавший среднюю, кричал, его лицо было искажено выражением ужаса.
Двое других были мертвы.
Их горла были перерезаны, кровь струилась на пол. Оба были убиты во сне, не предупредив никого вокруг… как можно дальше от входа в зал, прямо посреди лагеря часовых.
Третий явно мог быть убит так же, но его специально оставили в живых, как бы в насмешку над Потерянными.
Мордрет словно говорил им, что никто не находится в безопасности, и что он вполне способен забрать каждого из них, когда ему заблагорассудится.