Финалом сей войны стал момент, когда Магнус неожиданно вспыхнул в бирюзовом пламени и буквально превратился в ураган огня, ставший распространяться во все стороны. Мы все уже были наготове и начали пускать в убегающего Примарха свои атаки, но тот не обращал на них внимания.
Он уходил прямо в Имматериум и, казалось, сам варп защищал его от всех наших ударов, затягивая к себе и привлекая куда-то вглубь Океана душ. В барьере меж мирами, через который он ушёл, даже на мгновение оказался виден силуэт двухголовой птицы, что с безумным взглядом словно бы смотрела прямо в мою душу. Но прошла секунда, брешь закрылась и всё наваждение пропало.
— Отличный бой, — кивнув самому себе, произнёс Калдор. — Главный демон разбит и сбежал с позором, навсегда запомнив наши имена, что будут ещё не одно столетие будут для него символами страха и мощи человеческого рода. Однако чего мы стоим? Тут ещё целая планета, полная демонов, а значит у нас полно работы!
Прикрикнув и осмотрев всех нас, Драйго не стал ждать нашего ответа и просто понёсся в сторону целых орд демонов и культистов, продолжавших сражаться с Ультрамаринами и Имперской Гвардией. Фулгрим раздумывал меньше секунды, после чего направился за Серых Рыцарем.
Я же стоял и глядел на малого бога, чья фигура с каждой секундой становилось менее плотной и материальной. Он согласился помочь нам победить великого слугу Тзинча, но разборки с мелкими порождениями его явно не интересовали. Но перед тем, как исчезнуть, он успел произнести последнюю фразу:
— Я рад, что ты смог достичь величия и раскрыть свой потенциал. Однако из-за этого мне ещё печальнее знать, как закончиться твоя судьба. И чтобы узнать конец твоей истории даже не нужно быть пророком — достаточно видеть то, кем ты стал.
Всего через мгновение его силуэт окончательно растворился в воздухе, а я, не раздумывая, отправился помогать людям в борьбе с силами Хаоса.
...
Робаут Гиллиман медленно открыл глаза, из-за чего сразу же заметил меня, стоящего на одном колене и переводящим дыхание. Хотя этого и не было видно, но пот тёк внутри моего костюма, вместе с кровью, пошедшей из ушей и глаз. Пусть у меня теперь куда больше сил, но восстановление души Примарха, поражённого клинком падшего сына Императора — это сложно для любого.
— Что… Что произошло? Где я? Где войска? Фулгрим… — волевой голос владыки Ультрамара разнёсся по помещению. Его недоумённый взгляд бегал по помещению, однако находил лишь сотни собственных сынов, что сейчас стояли на коленях и с глазами, полными шока, смотрели на свершившееся чудо.
— Отец… — и даже Калгар, лучший из сынов Владыки Ультрамара, не мог вымолвить и слова, поражённый свершившимся. А ведь стоило видеть его полный подозрения взгляд ещё несколько минут назад, когда я только предложил вернуть Примарха в строй. Лидер целого ордена как никто другой понимал всю тяжесть проблемы, а потому и не верил в возможность её решить.
Однако при помощи псайкерской силы невероятной мощи, специализирующийся на биомантии, а также технологий Тёмной Эпохи и, буквально, божественной помощи, даже подобное чудо становится возможным.
— Лорд Гиллиман, приятно с вами познакомиться, — произнёс я, кивнув Примарху и переведя его взгляд на себя. — Сразу скажу, прошло много времени с тех пор, как вы сели на этот трон, и ещё больше событий произошло, но не советую слишком нервничать или волноваться. В конце концов, ваши братья всё ещё с вами, и тот же Лев уже начал великую миссию по спасению человечества от ужасов мрачного будущего…
Обладая кучей времени во время странствий в варпе, имелось немало возможностей куда лучше отработать выступления перед Примархами, не знакомыми с новым порядков вещей. А то что-то мне сильно не понравилось, как Фулгрим с Львом отреагировали на моё появление и первые слова, и продолжать такую «традицию» сильно не хотелось.
И Гиллиман, в очередной раз доказывая свой превосходящий интеллект, спокойно и очень внимательно меня выслушал, не прервав и не став первым делом пытаться убить меня. Вместо этого он просто повернул голову в сторону, ещё раз оглядев своих сыновей, а затем направил взгляд на остальной Маккраг, чьи горные вершины были видны из ставней древнего храма.