— Навигатор засёк, что впереди нас, прямо на пути между Мальфи и Сцинтиллой, образовался какой-то варп шторм, которого ещё совсем недавно здесь не было. Он появился прямо посреди наиболее короткого и безопасного маршрута между двумя главными планетами в секторе, отчего мы сейчас и решили, куда двигаться.
Это была серьёзная проблема. Проходить через психический шторм — это невероятная опасность. Бурное море энергии Имматериума, которое несёт опасность даже для Нерождённых. С кораблём, который войдёт в него, может произойти буквально что угодно.
Были истории, как пустотные корабли попадавшие в него либо выходили на тысячи лет в будущем или прошлом, или с ними происходили такие ужасы, что порой даже хаоситы бежали в страхе. Иногда путешественники выходили без царапин, а порой они возвращались столь уродливыми и искажёнными мутантам
Такие штормы — это бич человечества и большинства разумных в галактике. Они могут появиться без какой-либо причины, тем самым отрезав часть космоса от всех остальных. Таким образом были целые сектора отрезанные веками и тысячелетиями, отчего никто не знал, живы ли они вообще.
Но было очевидно, что этот шторм отнюдь не случайно появился. Пока за моей душой гонятся опаснейшие культисты в галактике, такая вещь не могла быть совпадением.
Я выдохнул, покачав головой. Как же всё это раздражает… С каждым моим шагом и попыткой сделать вещи лучше, всё становится только сложнее и хуже. Даже простейший перелёт из одной точки в другую был связан с какой-то угрозой.
— Какие есть варианты? — раздражённо спросил я.
— Есть, соответственно, два маршрута. — хриплым, прокуренным голосом сказал кот. — Мы можем либо отправится на «юг» и сделать крюк через зону Друза и несколько сопутствующих миров, либо отправимся на север и пройдём по кромке Малфианского скопления. Первый путь относительно безопасен, но займёт раза в три-четыре больше времени. В зоне Друза десятки миров расположены относительно рядом друг с другом, среди которых даже несколько святых, охраняемых не хуже столицы сектора.
— А другой путь? — сказал я, примерно догадываясь о подоплёке второго варианта. Всегда есть какое-то «но»…
— Он даже выйдет на дней сто короче, но зато куда опаснее. Мы пройдёмся буквально по границе с маршрутом, по которому двигается корабль эльдар, где также высокое скопление незачищенных миров орков. Ходят слухи, туда даже Друкхарри иногда наведываются…
Тяжело выдохнув, я прикидывал в голове, как быть. Либо брать риск, либо тратить преступно много времени. Дорога и так два года почти займёт — безумно долго. Но таковы последствия передвижения через варп, в котором нормальное и стабильно движение и так невозможно. Имматериум сам решает, когда и кто покинет его бескрайние пределы.
Так что выбор по сути отсутствовал.
— Двигаем коротким путём.
Вольный торговец уже набрал в грудь воздуха и собрался начать какую-то тираду, но один мой тяжёлый взгляд его остановил. Не желая тратить больше времени на подобное, я решил отправиться к себе в комнату. Была ещё одна вещь, требовавшая моего внимания…
...
Я держал в руках длинный посох, который был тяжеловат даже для меня. Сделанный из неизвестного металла, в нём чувствовалась великая сила, словно бы шепчущая и просящая, чтобы ею кто-то воспользовался.
Чёрный посох Аримана — это невероятный артефакт, способный значительно усиливать психические способности и позволяющий менять реальность одной мыслью. Насколько помню, Азек тысячами лет собирал его, воруя и собирая драгоценнейшие элементы со всей галактики.
На одном его конце был серебристый наконечник, взмах которого оставлял в материальном мире какие-то чёрные всполохи силы. На другой стороне выпячивались два больших рога, источавших тьму и ненависть, а также большое алое око с вытянутым зрачком, которое будто бы смотрело прямо в душу. К посоху также был привязан череп какой-то птицы и мешочек с неизвестной мне золой, от которых также веяло огромной силой…
…Которая оказалась бесполезна против обученной и смертоносной парии.
В варпе же эта штука вообще выглядела одновременно как чёрный шрам на ткани самой реальности и сгусток чёрной пустоты со стягивающейся к алому оку. И казалось, что если слишком долго держать посох в руках, тем сильнее хотелось больше никогда его не бросать.
