Ральф пошарил ногой в поисках точки опоры. Безуспешно. Надо ухватиться покрепче, повиснуть на руках…
Пес с плотоядной усмешкой подбирался к дереву. Наверное, смекнул, что добыча угодила в западню, и смаковал ситуацию. Ральф задергался, инстинктивно пытаясь отползти. Штанина зацепилась за ржавый штырь, торчащий из наплыва. Ральф с силой дернул ногой, раздался громкий треск. Но лучше остаться в дырявых штанах, чем повиснуть вниз головой, подобно герою глупой кинокомедии.
И все бы ничего, но в его положении резкие движения категорически противопоказаны. Ральф не успел осознать, что летит, а уже лежал на тротуаре, воя от боли в ушибленном плече.
Пошатываясь, он поднялся на ноги.
С громким лаем терьер бросился к решетке. Но через прутья не полез: партия осталась за Ральфом, и собака это прекрасно понимала. Она лишь хотела сообщить: одно сражение еще не конец, в раз легко не отделаешься. Ральф твердо решил, что следующего раза не будет. Всему есть предел — с сегодняшнего дня ноги его в парке не будет.
— Пока-пока! — Ральф помахал псу и, довольный собой, зашагал прочь.
Терьер продолжал лаять, но Ральф не обернулся.
Радость победы длилась недолго. Не прошел он и десяти метров, как беготня начала приносить плоды. Резь в боку не унялась, но в придачу навалилась усталость. Мышцы заболели разом, каждый вдох рвал и без того раскаленные легкие. Страшно хотелось пить, найти же воскресным утром бутылку воды не легче, чем раздобыть ее посреди пустыни.
Теоретически вода была рядом — зашел в любой магазин и купил, но с тем же успехом она могла быть на Марсе. Ральф долго блуждал между кафе и мини-маркетами, но те, если и работали по выходным, открывались в лучшем случае через час. Ральф успеет умереть от обезвоживания. Пустые уличные столики и свернутые зонтики выглядели издевательством.
Вдалеке проехала разноцветная машина. Ральф узнал молочный фургон. Он чуть не подпрыгнул от радости: есть справедливость в мире! И вот награда за мучения. Ральф припустил к грузовичку, мысленно смакуя вкуснейшее холодное молоко. Напиток богов, лучшее, о чем можно мечтать.
Как назло, водитель ждать не собирался. Грузовичок скрылся за поворотом, и надежда на спасение растаяла как мираж.
Ральф поплелся вслед исчезнувшему фургону. Может, тот задержался или оставил под какой-нибудь дверью пару бутылок молока? Хозяева ведь не расстроятся, если он оставит взамен двойную цену? Но все было напрасно.
Ральф дошел до конца улицы, мысленно проклиная собак, молочников и утренние пробежки. Сидел бы дома, мог бы литрами пить молоко, соки и воду. Он свернул за угол и уткнулся носом в дверь китайского ресторана.
Заведение называлось «Хрустальный карп»; вывеска из неоновых трубок тускло светилась над входом. Фасад стилизовали под пагоду и украсили резными рыбами и драконами. С козырька свисали круглые бумажные фонари. Но главное: на дверной ручке покачивалась табличка «Открыто».
Открыто!
В другой день Ральф и на пушечный выстрел не подошел бы к подобному заведению, но ему не оставили выбора. Он рванулся к двери, предвкушая, как по пересохшему горлу заструится ледяная вода. Большего и не надо. Даже если вода окажется из аквариума с голотуриями и крабами, Ральф был готов на такие жертвы.
Сразу за дверью стоял гонг — огромный диск тусклой бронзы, закрепленный на деревянных столбиках. Рядом горбился невысокий человек в халате до пят и в конической тростниковой шляпе. Привратник больше походил на восковую куклу, чем на человека. Пожалуй, единственное достойное объяснение пустому взгляду и застывшей на губах улыбке. Пока Ральф мялся на пороге, человек даже не шевельнулся. Но стоило шагнуть вперед, как привратник взмахнул войлочной колотушкой.
Низкий гул прокатился по залу; Ральф аж подпрыгнул от неожиданности. Ох уж эти китайские церемонии! Человек в халате продолжал улыбаться, не спуская глаз с таинственной точки над головой Ральфа. Тот невольно пригладил волосы и, косясь на привратника, проскользнул в ресторан.
Как и следовало ожидать, посетителей не было. Обстановка зала предполагала полумрак: темные стены, массивные столы мореного дерева, красные абажуры ламп… Но жалюзи были открыты, и утро не оставило от мрачности и следа. Солнце дробилось в чисто вымытых окнах, по потолку скользили слепящие зайчики. Даже рыбы в настенных аквариумах выглядели жизнерадостно, хотя их-то судьбе не позавидуешь.