– Петя! – обрадовался он. – Заходи. И вы, дорогая, не знаю вашего имени, но тоже проходите.
– У меня ваша скрипка.
– Скрипка?
– Мне вчера ее отдал ваш зять.
– Странно, зачем бы ему это понадобилось, – пробормотал Никифор с недоумением. – Ну да ладно. Проходите, сейчас со всем разберемся.
Сегодня в квартире было почище. Было ясно, что кто-то протер пыль и вымыл пол. Петр Карлович тоже это заметил и одобрительно поднял указательный палец.
– Никифор! Молодец! Взял себя в руки! Сделал уборку!
– Что, – сначала не понял его приятель. – Ах, это! Нет, это не я! Это Анечка навела порядок. Говорит, что малышу вредно дышать пылью. Ты себе даже не представляешь, Петенька, до чего же я теперь счастлив.
Глаза Никифора и впрямь сияли.
А вот Петр Карлович не спешил разделить его радость.
– О чем это ты говоришь? – спросил он.
– Да ведь ко мне вернулась наша Анечка! Теперь и Хелен пойдет на поправку. Врачи давно говорили, увидит доченьку и поправится. А тут такая радость, не только доченька, но и внучек… Мишенька!
Петр Карлович буквально окаменел на месте. Да и у Саши глаза округлились.
– Что-то я не понял. Какая Анечка? Какой Мишенька?
Никифор тихо рассмеялся.
– Что ты, Петя! Как это какая Анечка? Моя внучка!
– Она же умерла.
– А вот и не умерла! Я всегда знал, что она жива и рано или поздно вернется к нам. И она вернулась. Если ты бы мог почувствовать, что чувствую я!
Но Петр Карлович отмахнулся от этих эмоций.
– Никифор, утри сопли, возьми себя в руки и объясни мне, что тут происходит!
– Тебе легко говорит, ты никогда никого не любил. Всю жизнь прожил один, не знаешь, каково это иметь ребенка, а потом его потерять.
Петр Карлович побледнел. И лицо его словно бы передернуло судорогой. На мгновение он сделался страшен, но потом все прошло. И он лишь улыбнулся очень странной улыбкой.
– Никифор, будь другом, придерживайся фактов. Отвечай на поставленные вопросы. К тебе вернулась твоя внучка Аня?
– Да! Да!
– Как это произошло?
– Обыкновенно. Мне позвонили в дверь, я открыл, а там стояла она! Анечка! И Мишенька с ней. Но это я потом уже узнал, как они с мужем мальчика назвали.
– И спустя столько лет ты сразу ее узнал?
– Да!
– Поправь меня, ей же сейчас должно быть около девятнадцати? А когда она исчезла, ей было четырнадцать. В этом возрасте девушки очень сильно меняются.
– А она не изменилась. Я сразу ее узнал. У нее на щеке родимое пятно. Когда девочка родилась, Марта и Хелена очень переживали. А потом привыкли. И вообще, даже без этого пятна я бы все равно ее узнал! Мне сердце подсказало. Взглянул на Мишеньку, сразу увидел, наша кровь. Говорю тебе, это она! Почему ты мне не веришь?
– Трудненько в такое поверить. И где же она была все эти годы?
– О! С ней произошла удивительная история. Она попала под машину, у нее было сотрясение мозга, и она потеряла память. Документов у нее при себе не оказалось, кто она такая, вспомнить девочка не смогла, и ее взяла к себе жить семья доктора, который ее лечил. Он же потом стал отцом Мишеньки.
– Очень интересно. А документы ты у этой… внучки проверил?
– Ах, какие там документы! Ты что не понимаешь? Ей сделали другие документы, на новое имя. Она же ничего не помнила, бедная моя девочка!
– Но твой адрес она вспомнила?
– Да. Спустя годы память к ней вернулась.
– Вернулась, значит! – произнес Петр Карлович таким тоном, что сразу становилось понятно, он не верит ничему из сказанного Никифором. – И девушка сразу вспомнила тебя?
– Не только меня. Еще она вспомнила своего отца. И… маму.
– Вот как! То есть Анечку к тебе направил твой зять?
– Нет, но он тоже был страшно рад ее возвращению. Ты бы только видел, когда он радовался! Он буквально сиял, когда увидел Анечку с Мишей! Я сразу простил ему все его фокусы и выходки! Понял, что он любил Хелену. И теперь я даже думаю, что, возможно, в их разрыве виноват не только он. Моя дочь, она тоже была во многом неправа.
– Никифор! Ты…
Сашенька догадалась, что готовится сказать Петр Карлович. Налицо была какая-то афера. К доверчивому старичку пришла некая молодая женщина, которая представилась его давно пропавшей внучкой. Из доказательств у нее на щеке было родимое пятно. Для Никифора, мечтавшего о том, что внучка когда-нибудь вернется к нему, других доказательств было и не нужно, но если вдуматься, то все это выглядело более чем подозрительно. И сильно, очень сильно попахивало мошенничеством. Все это можно было бы озвучить, но, к удивлению Сашеньки, Петр Карлович сказал нечто совсем другое.