– Что там у него еще случилось? – встрепенулся Петр Карлович. – Глупый старик! Кипятком он обварился, что ли?
– Вряд ли. Это в прихожей.
Они поспешили на звук. Возле входной двери они застали Никифора, пребывавшего в полнейшей растерянности. Взгляд у него был опустошенный и страдающий. Он повернулся к ним, на вытянутых руках лежал открытый скрипичный футляр.
– Где?..
И голос музыканта надломился. Он был просто не в состоянии продолжать. И где-то Сашенька его понимала. Она и сама временно утратила дар речи.
Один Петр Карлович не потерял умения связно излагать свои мысли.
И потому воскликнул:
– А где же твоя скрипка, Ники?!
Увы, футляр от инструмента был пуст. В нем не было ни скрипки, ни смычка, ни даже того красивого бархатистого покрывала, которым можно было любоваться еще вчера вечером.
Глава 4
Какое-то время они все трое молча смотрели на бархатное нутро футляра.
А потом Петр Карлович произнес:
– Скрипки нет!
Это был совершенно очевидный факт. Но Петр Карлович счел нужным добавить:
– Она пропала!
– Но куда она делась?
– Что ты скажешь, Александра?
То, что к ней обратились в столь официальной манере, уже говорило о многом. Но что могла ответить ему Сашенька? Девочка и сама пребывала в полнейшем замешательстве.
– Вчера вечером скрипка была у меня в полном порядке.
– Это точно?
– Абсолютно! Я помню, как показывала ее родителям. Папа внимательно рассмотрел ее, а мама даже попробовала поиграть на ней.
Никифор хлопнул ресницами, а Петр Карлович воздел руки к небу.
– Поиграть! О, боги! Дальше что было? Куда вы дели скрипку?
– Мы никуда ее не девали. Положили в футляр и оставили до утра в коридоре. А утром я привезла ее сюда.
– Ее украл таксист! – воскликнул Никифор.
– Ерунда! – возразил Петр Карлович. – Всю дорогу скрипка ехала на коленях у Саши. Это кто-то уже у тебя дома ее стащил.
– Кроме нас троих, тут никого не было.
– Мы оставили скрипку возле входной двери. А ты ее лишь прикрыл. Кто угодно мог открыть дверь, войти, украсть скрипку и незаметно выйти.
– Это невозможно.
– Не спорьте, – сказала Сашенька. – Это ни к чему не приведет. Скрипку украли, с этим нужно что-то делать и делать быстро, пока вор…
И тут Сашенька осеклась, потому что вспомнила, каким подозрительно легким показался ей футляр со скрипкой, когда она взяла его сегодня в руки. Но она не придала этому значения. А надо было придать. Раз в футляре ничего не было, значит, скрипка пропала еще раньше. Еще до того, как Сашенька вышла сегодня из своей квартиры.
– Сейчас я позвоню родителям.
Но звонки папе с мамой не дали никакого результата. Родители категорически отрицали свою причастность к исчезновению скрипки.
– Да я после того как узнал, сколько она может стоить, даже прикоснуться к ней лишний раз боялся, – сказал папа.
А мама пошла еще дальше и сразу ударилась в панику:
– Что? Скрипка все-таки пропала? И теперь тебя обвиняют в ее краже? Поздравляю! Я тебя предупреждала! В какой отдел полиции везти теплые вещи и продукты для тебя?
– Меня еще никто и ни в чем не обвиняет!
Но оказалось, что уже обвиняют. Когда Сашенька пришла к музыкантам, то они заявили, что проанализировали ситуацию и пришли к выводу, что скрипка могла пропасть только из дома ученицы.
– Я с вами согласна. Но я ее не брала. И также я считаю, что украсть ее мог лишь тот, кому она и предназначалась.
– Что это значит?
– Ваш зять видел меня в первый раз в жизни, точно так же, как и я его. Но он прямо с ходу вручил мне футляр с этой скрипкой. Прямо ни секунды не помедлил. Я прихожу к дверям, звоню, он открывает. Мне нужна скрипка. Пожалуйста, вот она. Обслужил меня быстрее, чем продавец в магазине.
– Допустим. И какой из этого вывод?
– Скрипка была уже приготовлена для передачи. Разумеется, она предназначалась не для меня. Ко мне она попала по воле случая. Я появилась случайно там, где должен был оказаться другой человек. Тот, кому ваш зять собирался отдать вашу скрипку!
– Я не понимаю, – пробормотал Никифор. – Как он мог? Нет, я не про морально-этический аспект. Но как он мог? Ведь я бы вернулся, обнаружил исчезновение скрипки, начал расследование!
– Видимо, они рассчитывали, что вы уже не вернетесь.
– Как это? А куда бы я делся?
– Вы сами сказали, что вам стало плохо, едва вы отпили из подаренной вашим зятем бутылки. А ведь вы сделали лишь совсем маленький глоточек.
– Я всегда пью по чуть-чуть, когда прихожу к Марте на могилку. Она этого не любила. Поэтому я пью по крохотному глоточку, чтобы не опьянеть, но и не мерзнуть и как можно дольше пробыть там у нее.