– Стоп время!!!
В ту же секунду Петр Иммануилович остановил – положив правую руку на конус – маятник второго метронома.
– Операционное время выставлено! – своим хрипловатым голосом сказал Часовщик (хотя и не был уверен, что будет услышан). – Объявляю точное операционное время – месяц апрель, тридцатое число, тринадцать часов пятьдесят семь минут пятнадцать секунд!..
Едва Редактор поднес вторую десницу к «гелендвагену», намереваясь препарировать скрипт, как на чуть подернутом рябью лазоревом фоне возник черный квадрат нового – всплывшего – окна.
Ага, а вот и «черный ящик» появился!..
– Внимание, опасность! Внимание, опасность!! Вредоносный файл!!! Немедленно измените конфигурацию на рабочем столе!!!
Павел Алексеевич не собирался вскрывать этот «черный ящик», у него другая задумка. Тем не менее, он отметил про себя одну увиденную – пусть и мельком – деталь: где-то в глубине этого открывшегося тоннеля вспыхнули огненные искорки…
И еще (еще) ему показалось, что эти огоньки – адские уголья, иначе не скажешь – имеют некую форму, которая быстро меняется. Это было не хаотическое, но сформированное движение – закрученное по спирали.
То есть, можно предположить, что то, что он видит в открывшемся – вернее, видимом пока лишь частично – пространстве, представляет из себя некий вихрь, нечто вращающееся и вот-вот, кажется, готовое влететь, ворваться огнем, пламенем и осколками прямо в пространство служебной рубки Третьего канала…
Из невидимых динамиков, накладываясь на рев разыгравшейся стихии, отдаваясь в ушах, гремел механический голос:
– Внимание, опасность! Внимание, опасность!! Немедленно удалите вредоносный файл и закройте лишнее окно!!
Павел Алексеевич навел на «черный ящик» правую десницу; щелкнул левой на опцию «ЗАКРЫТЬ». Окно хоть и медленно, но закрылось… Уффф!
Но радоваться долго этой маленькой виктории не получилось. Стоило только Редактору подвести маркер под изготовленную для анализа, для препарирования и последующей редактуры картинку с захваченным в установочное окно «гелендвагеном», как вновь на экране всплыло аспидно-черное окно с разгорающимся где-то в его глубинах вихреобразным пламенем!..
Изображение заметно дернулось, как от мгновенного перепада напряжения; но и на этот раз картинки на экране и в целом заставку с рабочим столом не «сорвало», не закрыло принудительно.
– Внимание, опасность! Внимание, опасность!!
Павел Алексеевич решил – временно – не обращать внимания на весь этот дурдом, на шум, на толчки, на предостережения защитной системы; решил игнорировать их, абстрагироваться от них. А что ему еще остается делать?! Иногда, чтобы добиться нужного результата, приходится рисковать, приходится действовать на грани фола.
Редактор вновь навел десницу на заведенный им в установочное окно «гелендваген».
В открывшемся окне «идентификатора» появилось наконец некое изображение.
Картинка была весьма посредственного качества, размытая, нечеткая.
Но Павел Алексеевич все же успел зафиксировать взглядом, отложить в памяти эту увиденную им картинку: контуры некоего здания, некоего строения с готическими формами… показавшегося ему очень знакомым!
Он не успел произвести более никаких манипуляций по декодировке данного субскрипта, поскольку уже в следующую секунду произошло нечто неожиданное.
Случилось нечто, что его, редактора Третьего канала, сначала удивило, затем встревожило; и, наконец, потрясло – всего до основания, заставив теперь уже вибрировать и его душу.
Окно с готическим символом – закрылось! Но открылось – причем, в самом центре экрана – другое изображение.
Оно было размерами примерно метр на метр.
Сначала в этом окне появилась – соткалась как будто из золотистой пыльцы – стилизованная, похожая на статую в полный рост, человеческая фигура. Черт лица рассмотреть невозможно; но по строению тела, по фигуре, по тому даже, что он – или Он – облачен в тогу с золотой каймой и с пурпурной накидкой на плечах, понятно, что это не женский типаж.
Под «статуей», точно так же собравшись из невесть откуда прилетевшей золотистой пыльцы, появилась – полукругом – надпись:
Roma Aeterna[16]
Само это изображение было очень четким, ярким, контрастным. Зато за пределами этого всплывшего «окна», по его краям, на периферии рабочего стола, поблекли разом все краски. И даже сам экран из лазоревого, с вкраплениями помеченных другими цветами и оттенками панелей и инструментов, стал каким-то вылинявшим, блеклым, однообразного скучного сероватого цвета.
16
Roma Aeterna (лат.) – Вечный Рим. Это выражение одним из первых употребил римский поэт Альбий Тибулл (Albius Tibullus) в своих «Элегиях»
Более известным является другое выражение на латыни – Roma urbs aeterna (Рим – Вечный город), или просто – Urbs aeterna.