Неприятность случилась в тот момент, когда он перевернул гоблина со спины на бок и принялся выворачивать ему руки – чтобы связать их надежно сзади.
– Умрем оба, – хрипло сказал бородач. – Но ты умрешь навсегда!..
«Душок» – или кто он там по жизни – вдруг вырвал руку.
В следующее мгновение он выдернул кольцо у одной из «лимонок»!..
И передал его, это колечко – Сотник и сам не понял, как оно оказалось уже в его руке – своему сопернику.
– Ad corvis!..[19]
Запал (взрыватель) к гранате Ф-1 срабатывает в среднем через четыре секунды.
Затем следует взрыв.
Сотник как раз успел досчитать до четырех, когда вместо гоблина, начиненного боеприпасами, вместо бородача, вытащившего только что чеку из «лимонки», он ощутил пустоту…
Мало того.
Не только сам гоблин, но и его рыжий приятель, но также и джип, на котором они сюда примчали – исчезли, дематериализовались.
Валерий вскочил на ноги. И, как выяснилось, очень вовремя…
Металлическая стена распалась, исчезла; взметнулась полосатая рука шлагбаума.
Мимо застывшего посреди переулка спецслужбиста, в аккурат по тому самому месту на проезжей части, где он только что бодался с бородачом, выехав из-под арки, проследовал синий фургон!..
За «фольксвагеном» тут же легла, раскатилась яркая оранжевая дорожка.
Сотник, не долго думая, вскочил на нее – «оседал волну»…
На этот раз поездка была непродолжительной.
И уже не такой волнительной, как недавние стритрейсеровские гонки под ливнем и всполохами молний…
Люди в своей массе не способны долго удивляться чему-то сколь-нибудь долго. Homo sapiens существо гибкое; равных ему во всей вселенной по умению приспосабливаться, адаптироваться к самым невероятным условиям и обстоятельствам, пожалуй, не найдется.
Синий фургон, шлепая измочаленными шинами под шуршащими струями дождя, временами как-то странно дергаясь, то притормаживая, то ускоряясь, добрался наконец по кратчайшему маршруту до горловины Леонтьевского.
«Фольксваген» в эту минуту представляет из себя весьма жалкое зрелище. Его лобовое и заднее стекла сплошь покрыты трещинами; удивительно, что сами стеклопакеты выдержали, не просыпались. Люковую дверь перекосило; весь правый борт похож на гармошку.
Краска с бортов содрана, видны следы глубоких вмятин.
В каком состоянии находятся те, – или тот – кто внутри салона, можно лишь гадать. Лиц этих людей Сотник так и не увидел.
Он ступил с остановившей свое движение дорожки – она тут же исчезла – на мокрый асфальт. В иной ситуации, он непременно поинтересовался бы у водителя, не нужна ли какая-нибудь помощь, все ли там у них благополучно. Но нельзя, не положено: спецагентам запрещено общаться с теми, за кем они следят, чьи передвижения они скрупулезно фиксируют на пленку (а потом еще и записывают свои наблюдения в Журнал дежурства).
Сотник проверил амуницию. Ствол был при нем; плащ он тоже прихватил с собой. Хотя тот весь изрезан, хотя он пришел в полную негодность, превратившись в посеченные лезвием клинка лохмотья, все же оставлять его в переулке было нельзя; это было бы непрофессионально.
Валерий подошел к служебной машине. Постучал костяшками пальцев по стеклу передней двери. Зимин – он по-прежнему сидит в кресле водителя – никак не отреагировал.
То ли спит глубоким сном, то ли находится в некоей фазе глубокой прострации.
Сотник забрался в кресло пассажира. И очень вовремя, надо сказать.
Минуты не прошло, как послышался натужный рев движка – с Тверской в переулок свернул транспорт инспекторов…
Валерий, увидев машину аквалонцев, ахнул!.. Элегантный серебристый родстер выглядит так, как будто он стал добычей какой-нибудь уличной банды. Очень похоже на то, что некие отморозки вначале гоняли на нем, испытывая пределы этой марки, затем, войдя в разрушительный раж, прошлись битами и арматуринами по крыше, по капоту, по стеклам, превратив эту элегантную птичку в сущую развалюху.
«Мерс» в этом грозовом ралли растерял даже ошметки резины. Оставляя хорошо видимую борозду от дисков на асфальтовом покрытии, чихая, кашляя поврежденным движком, родстер вполз в горловину Леонтьевского переулка…
И все же водитель – надо отдать и ему должное! – смог поставить машину точно на то самое место, откуда и стартовала сегодняшняя бешенная гонка.
А далее произошло нечто в высшей степени удивительное. И не поддающееся никакому логическому объяснению.