– Я вовсе не это хотела сказать, – защищалась Кася. Если так дальше пойдет, то ее вполне могут обвинить в махровом материализме с марксистско-ленинским уклоном.
– Я – не мистик, просто считаю, что иногда мы оказываемся перед стеной. Помнишь, как в физике – стена Планка: все до стены известно, а после – один Бог знает. И это, между прочим, физики – рациональные ученые – говорят о такой стене, а вовсе не какие-нибудь поклонники эзотеризма.
О стене Планка Кася слышала лишь мельком и благоразумно перевела разговор в более безопасное русло:
– То есть политическая теория принятия иудаизма Буланом тебя не убеждает.
– Нет, а тебя?
– Не очень, – призналась Кася.
– Ну а идея о том, что Булан предпочел иудаизм, так как он более древний и, следовательно, первичный по сравнению с христианством и исламом?
– Тогда мы вообще в богословские споры пустимся и начнем искать, что в иудаизме похоже на другие, еще более древние, религии, – пожала плечами Кася.
– А вот в этом я с тобой полностью согласен! – с непонятным подтекстом заявил Бикметов.
На этом их разговор закончился, но его содержание еще долго держало ее в недоумении. «Явили чудо, явили чудо», – назойливой шарманкой крутилось в Касиной голове. Странный он какой-то, этот Ринат Бикметов, и о хазарах говорит, словно для него это совершенно личный вопрос, и от разговора о караимах уклонился. Впрочем, долго себя подобными размышлениями напрягать она не стала. Тем временем в лагере между археологами снова начались споры. Она из вежливости присутствовала на деловых встречах. Похоже, у Артамонова была мания устраивать собрания.
– Только время теряем! – возмущался Черновицкий.
– Необходимо определиться с приоритетами, – спокойно возражал Артамонов.
– Да чего с ними определяться, и так все ясно, – усмехался один из самых опытных участников экспедиции, пожилой мужчина, имя которого Кася всегда упорно забывала.
– Что – ясно? – напрягался Артамонов.
– Ясно то, что сидим в дерьме и из него вылезать пока не собираемся! – спокойно продолжал мысль предыдущего участника молодой и веселый Виктор Старицкий из Саратовского университета, попытавшийся было приударить за Касей. Но, получив отказ, не обиделся и нашел благодарную поклонницу в лице студентки соседнего университета. Так, поговорив ни о чем, участники расходились, а дело с мертвой точки пока не двигалось. То есть деятельность в лагере кипела, но ее коэффициент полезного действия помещался где-то в отрицательных величинах.
Касе вся эта история стала изрядно надоедать, и ее голову стали посещать непривычные мысли. Стало даже наблюдаться нечто вроде сожаления. Конечно, оглядываться назад было не в ее привычках. Но, как ни крути, и мама, и Кирилл вполне могли оказаться правы. А она потеряла работу и поссорилась с любимым ради увлекательного занятия помирать от тоски посреди степи под палящим солнцем и без всякого намека на комфорт.
– Извините за задержку с машиной, но часть трассы до аэропорта перекрыта в связи с работами. Мы ищем решение проблемы! – На лице администратора отеля «Сэнт-Готтард» было написано искреннее сожаление.
Но клиент только махнул рукой:
– Не волнуйтесь, я все понимаю.
Администратор с облегчением вздохнул и отошел. Его место тут же занял служащий отеля, грузный мужчина лет пятидесяти, в зеленой ливрее и с медной табличкой с выгравированным именем «Гюнтер Стросс».
– Может быть, вы хотите, чтобы я принес вам что-нибудь? Может быть, кофе, или чаю, или воды?
Мужчина был предупредителен и вышколен, как и полагается служащему пятизвездочного цюрихского отеля, в котором могли себе позволить остановиться только очень богатые представители делового мира планеты. И еще, промелькнула в голове клиента циничная мысль: служащий явно напрашивался на чаевые.
– Нет, спасибо, – вежливо покачал головой мужчина.
– Вы уверены? – с некоторым разочарованием произнес Гюнтер Стросс.
– Не волнуйтесь, мне ничего не надо, – произнес мужчина, – но я буду благодарен вам, если вы займетесь моим багажом, мне надо позвонить.
Служащий с облегчением вздохнул и вцепился в чемодан с видом человека, способного пройти огонь, воду и медные трубы, но спасти пару шелковых рубашек, носков и кальсон такого замечательного клиента.
Мужчина отошел и, набрав номер, проговорил быстро в трубку:
– Я опаздываю, буду минут на двадцать позже.
– Хорошо, я предупрежу доктора, и мы постараемся без вас не начинать, – ответили на другом конце.