Ярость Флер вспыхнула с новой силой:
— А ну не притворяйся!
— Альета Флер, да ее даже ноги не держат! — тихонечко вступилась за меня Матри из-за угла. — Алье Стивник и так поколотил ее хорошенько…
— Мало поколотил! — заорала обиженная невеста. — Нечего тут рассиживаться! Стивник привез ее мне в качестве подарка на свадьбу!
— В качестве весьма потрепанного и разбитого подарка… — вновь не удержала я язык за зубами.
— И про подарок он мне ничего не сказал, — еще тише проговорила Матри.
Я с превеликой благодарностью взглянула на пожилую служанку. Пока она была единственной, кто пытался защитить меня от гнева королевской фамилии.
— Заткнись старая Лордонова идиотка! — зарычала Флер, — вздернут тебя и пикнуть не успеешь!
Матри снова стала напоминать цветом сочную траву и втянула голову в плечи. Я предприняла новую попытку приподняться. Не могу допустить, чтобы из-за меня страдали невинные люди. Встала, балансируя на грани.
Невеста Стивника с отвращением оглядела меня с головы до ног.
— Фу, в мужских штанах, в непонятной рубахе! Неужели все вторженки настолько безвкусно одеваются в своих мирах?
Я тоже с интересом поглядела на свое облачение: небесно-голубая форменная курточка и брючки стивникового зомби-отряда. На секунду испугалась: а ну, как уже не живая? Но спустя мгновение, ощутив колотившееся сердце, выдохнула с облегчением. Видимо, он одел меня как пациентку в больничные одеяния.
— И чего он в тебе нашел? — задумчиво проговорила Флер и мотнула головой, — а впрочем, не важно! Матри! Выдай ей ведро с тряпкой — пусть вымоет мои покои и весь верхний уровень дворца!
У меня глаза поползли наверх. Уборка со сломанными ребрами? Это новый вид пыток? Интересно, как я потом буду себя чувствовать, или уже не буду?
— Но алье Стивник приказал ей отдыхать и набираться сил, — шепотом проговорила служанка, так же шокированная нелепым поручением невесты принца.
— А я приказываю ей работать! Вперед! — это она уже мне, — а после, пускай натаскает горячей воды с первого этажа — хочу принять ванную!
Я с ужасом смотрела на Матри, а та на меня, как на покойницу. Впрочем, таковой я в будущем времени и окажусь, если выполню требования разъяренной невесты.
— Ты пожалеешь об этом, когда вернется Стивник, — тихо, но со злостью пообещала я.
— Не забывайся, лашата! Стивника сейчас нет, и когда вернется, будет целиком и полностью на моей стороне! И помни — не подчинишься, Матри отправится на последнюю прогулку до центральной площади.
Мы многозначительно переглянулись с моей неожиданной союзницей, а невеста перехватила наш взгляд:
— Нечего тут глазками хлопать! Пошли обе! Через пять минут проверю!
Кое-как, опираясь на Матри, я доковыляла до ее подсобки. Она осторожно опустила меня на деревянную скамейку без спинки и заговорщически произнесла:
— Посидите тут, альета, Лив. Я сама все вымою и воды для Флер натаскаю.
Глубоко вздохнув, я привалилась к стене. Как чувствовала, что от уборки так легко не отделаюсь, ибо через некоторое время длинный коридор последнего этажа наполнили визгливые нотки негодования:
— Матри! Лордонова ты идиотка! Где эта иномирная лашата? Я кому приказала полы вылизывать?
В следующее мгновение невеста оказалась в чулане и со всей силой дернула меня за волосы. Я взвизгнула от неожиданности, а заодно от боли. Совершенно непроизвольно схватила мирно стоявший в углу веник и дала сдачи своей яко бы сопернице. А будет знать, как руки распускать!
Теперь черед вопить настал для Флер:
— Да я вас обеих розгами прикажу избить, а потом повесить!
— Не надо никого бить! — постаралась я взять себя в руки. — И вешать тоже, Матри!
Служанка испуганно заглянула в подсобку.
— Сама полы помою, — обреченно произнесла я.
Ну а что? Может мне повезет, и обезболивающего хватит для уборки?
На этот раз Флер никуда не ушла. Она осталась зорко наблюдать за тем, как я со сломанными ребрами и с сотрясением мозга драю дворцовый паркет.
— Ничего, — злорадно приговаривала она при этом, — как чужим женихам глазки строить, так это мы сразу, а как свои прямые обязанности выполнять, так корчимся, чуть ли не как от боли!
С горем пополам, я все-таки закончила уборку. Все это время Флер стояла над душой и изводила меня нелепыми замечаниями и обвинениями.