Со двора доносится мужской смех, от которого я вздрагиваю. Этот лживый ублюдок и его люди все еще празднуют. Ему было мало того, что он убил моего отца, человека, с которым он вел дела более десятка лет. О, нет. Он завладел его домом и всем его делом. А теперь он хочет забрать и его дочь.
Я закрываю глаза и вспоминаю день, когда Диего пришел к нам домой. Никто ничего не заподозрил, потому что в течение многих лет он навещал отца по крайней мере раз в месяц. Когда же мы поняли, что происходит, было уже слишком поздно.
Мне не следовало нападать на Диего в тот день. Все, чего я добилась, – это удар по лицу, от которого у меня перед глазами заплясали звезды. Когда я увидела тело моего отца, лежащее на полу, и растекающиеся от него лужи крови, я не могла ясно мыслить. Единственное, о чем я думала, – это как убить этого засранца. Вместо того чтобы подгадать удачный момент, я, не обращая никакого внимания на двух его солдат, схватила один из декоративных мечей, висевших на стене кабинета, и бросилась на Диего. Его люди поймали меня еще до того, как я успела приблизиться к их боссу. И рассмеялись. Они смеялись и потом, когда Диего ударил меня по лицу, чуть не вывихнув мне челюсть.
Я поражена, что он до сих пор не пришел со мной потрахаться. Он, наверное, занят тем, что насилует девушек, которых приводит и запирает в подвале, прежде чем отправить купивших их мужчинам. Интересно, продаст ли он и меня или просто убьет, когда поймет, что я скорее умру, чем буду иметь с ним что-либо общее?
Я зарываюсь лицом в подушку.
Звук чьих-то торопливых шагов пробуждает меня ото сна. Медленно, не открывая глаз, я засовываю руку под подушку и хватаюсь за подлокотник кресла, которое разобрала три дня назад. Я положила туда свое самодельное оружие на тот случай, если Диего наконец решит навестить меня.
– Ангелина! – Чья-то рука хватает меня за плечо и трясет. – Просыпайся. У нас мало времени.
– Нана[2]? – Я сажусь на кровати и, прищурившись, смотрю на няню, вырастившую меня. – Как ты сюда попала?
– Пошли! И веди себя тихо. – Она хватает меня за руку и выводит из комнаты.
Меня держали взаперти в моей комнате, и я не ела пять дней подряд. Я еле волочу ноги, стараясь не отставать от моей старой и хрупкой наны, которая практически тащит меня по коридору и двум лестничным проемам, пока мы не добираемся до кухни. Диего не выставляет охрану внутри дома, а остальная прислуга уходит примерно в десять часов. Должно быть, уже глубокая ночь, раз мы ни с кем не столкнулись.
Нана подводит меня к стеклянной двери, ведущей на задний двор, и указывает пальцем:
– Видишь тот грузовик? Они уезжают через двадцать минут. Диего отправляет наркотики итальянцам в Чикаго, и он сказал мне, чтобы я отправила одну из девушек с грузом в качестве подарка. – Она поднимает на меня взгляд. – Вместо нее поедешь ты.
– Что? Нет. – Я кладу одну руку на ее морщинистую щеку, а другой упираюсь в стену на случай, если у меня подкосятся ноги. – Диего убьет тебя.
– Ты едешь. Я не позволю этому сукиному сыну заполучить тебя.
– Нана…
– Когда приедешь в Чикаго, можешь остановиться у кого-нибудь из своих американских друзей по учебе. Диего не посмеет пересечь границу, чтобы последовать за тобой.
– У меня нет ни документов, ни паспорта. Что я буду делать, когда доберусь туда? – Я решаю не упоминать, что у меня там не так уж и много друзей. – И водитель меня узнает.
– Скорее всего, нет, ты выглядишь ужасно. Но мы подстрахуемся на всякий случай.
Она открывает ящик, достает из него ножницы и режет мои шорты и футболку в нескольких местах. Когда она заканчивает, ткани едва хватает, чтобы прикрыть мои грудь и задницу. Как раз так, как нравится Диего.
– А теперь волосы.
Я закрываю глаза, делаю глубокий вдох и поворачиваюсь к ней спиной. Я не даю волю слезам, пока Нана кромсает мои доходящие до талии волосы так, что они превращаются в пряди слегка разной длины, едва касающиеся плеч.
– Как только доберешься до Чикаго, свяжись с Лиамом О’Нилом, – говорит она. – Он может помочь тебе получить документы и новый паспорт.
– Я не думаю, что это хорошая идея, учитывая всю ситуацию. Что, если О’Нил расскажет Диего, что я здесь? – В прошлом году отец вел дела с ирландцами, но никогда не был в восторге от их лидера. Он прозвал Лиама О’Нила «хитрым ублюдком».
– Тебе нужно рискнуть. Никто другой не сможет достать поддельные документы.
Я смотрю на пол, где черные пряди волос лежат у моих босых ног. Они отрастут снова… Если я доживу до этого момента.
Нана хлопает меня по плечу:
– Повернись.
Когда я поворачиваюсь, она хватает со стола цветочный горшок со своей любимой агавой, берет горсть земли и начинает размазывать ее по моим рукам и ногам. Нана отступает на шаг, смотрит на меня, затем размазывает немного и по лбу.