— Ты хочешь, чтобы я оседлала этот русский член у всех на глазах, не так ли?— Я мурлычу. — Достань его.
Русский начинает двигаться. Я украдкой бросаю последний взгляд на Релика и Джиро, их глаза недоверчиво моргают, не веря, что я собираюсь сесть на член отвратительного русского. Я улыбаюсь, осторожно держа другую руку рядом с ножом в ботинке.
Они все наблюдают за русским, когда он расстегивает штаны, чтобы вытащить свой мерзкий член, и это мой намек. Я хватаю нож и провожу им по его горлу от уха до уха. Кровь, алого цвета, стекает по его шее, пока он захлебывается.
Люди встают с пистолетами наготове, но я еще не закончила с русским, потому что вижу только красное. Я хватаю его за волосы и оттягиваю голову назад, открывая рану, пока он пытается прикрыть свою шею обеими руками. Взяв свой нож, я протыкаю ему глаза снова и снова, кровь брызжет во все стороны, как из сломанного крана.
— Ненавижу это слово. Слово «пизда» вызывает у меня отвращение. Это слово для обозначения шлюх, — рычу я на уже мертвого русского. Я бросаю взгляд на Джозефа и вижу, что все парни нацелили пистолеты ему в голову. Джозеф решает, что лучше опустить пистолет, который он направил на меня.
— Скажи своему боссу и этому грязному ублюдку Дмитрию, что у них есть сорок восемь часов, чтобы вернуть деньги «Элизиума», или я покалечу каждого ублюдка, которого они пришлют ко мне, прежде чем вырежу им внутренности.
Джозеф несколько раз кивает с неподдельным страхом и пониманием. Он знает, что я не валяю дурака.
— Мы вернём ваши деньги, но я уверен в возмездии.
— Ты скажи им, что если они придут за ней, то жестоко поплатятся, и не только «Якудза» и Короли будут защищать её, —рявкает Релик. — Ты разозлишь весь картель, потому что мы дадим знать всем, что польская мафия и русская братва совали свои грязные руки в наш общак.
— Запомни это, ты, тупой ублюдок. Тебе повезло, что я не отрезал твои гребаные яйца прямо здесь и сейчас.
Джиро стаскивает крысу со стула и выталкивает наружу. Я слышу удары его кулака по лицу. Короли опускают оружие и наблюдают за мной с обеспокоенным выражением лица, словно пытаясь осознать, что я перерезала человеку горло с сардонической улыбкой на лице.
— Пожалуйста, не рассказывай Мии о том, что ты только что видел. Я бы не вынесла, если бы она меня боялась, — умоляю я.
— Не волнуйся, Селена, — мягко говорит Дикон. — Она любит тебя как сестру, и ты всегда будешь частью ее семьей. Она всегда будет видеть в тебе ту Селену, которая дорога ее сердцу.
Я опускаю взгляд на свои окровавленные руки.
— Здесь есть ванная, чтобы я могла помыться?
— Я разберусь с русским, — говорит Лиам, выходя за тем, что ему нужно.
Релик подходит ко мне и тихо говорит:
— Я отведу тебя, чтобы ты могла привести себя в порядок. Ян останется здесь и поможет Джиро. Я попрошу кого-нибудь забрать твою машину. Ты поедешь со мной.
Я не в том положении, чтобы спорить, и следую за ним к матово-черному Макларену. Он открывает дверь, и на долю секунды я колеблюсь, не желая портить прекрасный интерьер. Я отворачиваюсь и снимаю топ. Краем глаза я вижу, как он снимает рубашку, обнажая свои твердые мышцы под белой майкой.
Мой живот трепещет, когда он протягивает мне рубашку, чтобы я могла надеть ее поверх лифчика. Меня обдает его запах, по которому я тосковала так много ночей. Я вдыхаю его мужской аромат, смешанный с экзотическим одеколоном, пока он ждет, что я сяду в машину.
Он закрывает дверь, а я держу руки скрещенными на животе, не желая портить салон, и смотрю прямо перед собой. Я чувствую на себе его пристальный взгляд, и, к счастью, рубашка больше похожа на мини-платье. Я бросаю взгляд в его сторону, потому что он не трогает машину с места. Он просто смотрит на мои бедра, и мне кажется, что он разжигает огонь на моей коже.
— Что?
— Мне нравится, что ты в моей одежде.
Глава Сорок два
СЕЛЕНА

— Да, я уверена, что ты говоришь всем дамам то же самое.
— Забавно, но, если подумать, ты первая.
— Ну, я ношу это, потому что не хочу испортить твою драгоценную машину. Ни из-за чего другого.
Он улыбается мне.
— Меня действительно не волнует машина. Я не думаю, что ты хочешь, чтобы кровь этого мудака была на тебе дольше, чем это необходимо. Я также не хотел, чтобы ты испортила свою новую машину. Я уверен, что ты заплатила за нее хорошие деньги.
— Откуда мне знать. Джиро заплатил за это.
Его руки сжимаются на руле, и он нажимает на газ. Остаток пути мы молчим. Через несколько минут я понимаю, что мы направляемся не в мою квартиру, а к его дому. Я не хочу быть в его доме. Это навевает воспоминания о нашей совместной ночи.
— Позже вечером у меня вечеринка. Там будет Мия. Давай приведем тебя в порядок и сходим за одеждой, чтобы расслабиться.
Я не хочу спорить. Я просто хочу, чтобы кровь исчезла с моего тела, и я действительно скучаю по тому, чтобы быть нормальной прямо сейчас. Если Мия приедет, я хочу быть там. Я хочу потусоваться с ней.
Солнце садится, когда он въезжает в огромные ворота своего дома и паркуется. Я выхожу из машины, и мы входим в современный дом. Он ведет меня за локоть в свою спальню и закрывает дверь.
Он идет в ванную и включает душ. Я стою на пороге, и он оборачивается.
— Я подумал, что будет уместнее принять душ. В других комнатах в доме лишь ванны, а я не хочу отпугивать свою домработницу, — говорит он.
Воспоминание о том утре, когда я совершила прогулку позора, ударяет меня в живот.
— Имеет смысл.
Я прохожу дальше в ванную и раздеваюсь у него на глазах, потому что мне все равно, увидит ли он меня. Вместо того чтобы уйти, он просто стоит там, скрестив руки поверх майки, которая облегает его красивую грудь.
Я все еще помню, как это ощущалось под моими пальцами, и я не понимаю, куда устремляются мои мысли. Я встаю под струи горячей воды, привыкая к температуре, прежде чем избавиться от запаха металла и смерти на своей коже. Я освобождаю волосы от заколок, кладу их на полку и ополаскиваю волосы его шампунем, вспоминая его запах, когда мы были вместе в последний раз.