Проходя мимо двери кабинета, я вижу Дикона, сидящего за своим столом.
— Селена, подожди. Я как раз собирался позвонить Релику.
Я останавливаюсь прямо перед дверью его кабинета и замечаю, что он того же размера, что и у Релика, только без такого шикарного вида. Я замечаю на его столе фотографию в рамке, на которой он запечатлен с Мией.
Я уважаю его за любовь к моей лучшей подруге и хотела бы, чтобы Релик был таким, как он.
— Что случилось, Дикон? Релику нужно было ответить на звонок. Я вышла, чтобы оставить его наедине.
Он настороженно смотрит на меня, догадываясь, что я чем-то обеспокоена.
— Знаешь что? Так ему и надо.
Я в замешательстве смотрю на Дикона.
— Я не понимаю. Что значит «Так ему и надо» ?
— Послушай, я собирался сказать этому засранцу-русскому «нет», но сначала я хочу спросить тебя. Ты не обязана соглашаться, но выслушай меня. Братва связалась со мной.
Я захожу в его кабинет, и он закрывает за мной дверь, чтобы никто не мог услышать наш разговор. Я сажусь в кресло и внимательно слушаю его.
— Сын главы Братвы, Дмитрий, хочет заключить с тобой перемирие. Он упускает из виду тот факт, что ты перерезала горло его дальнему родственнику, но Дмитрий не знал о его деловых связях с польской мафией и никогда не обращал на это внимания. Их деловые отношения не были согласованы с Братвой, и они все равно убили бы его.
— Что ему от меня нужно? — спросила я.
Дикон смотрит на меня с серьезным лицом, обдумывая свои следующие слова.
— Он хочет, чтобы ты с ним встретилась. Условия заключения перемирия.
— Откуда нам знать, что это не ловушка?
Дикон глубоко вздыхает.
— Это не ловушка, потому что он пойдет войной на поляков от твоего имени. Он знает, кто ты, и он бы уже попытался. Ему не нужно идти на свидание, чтобы убить тебя. Он просит тебя обдумать это и дать ему свой ответ к пятнице.
Я сижу в кресле, решая, хочу ли я так жить. Насколько плохим может быть сын русского? Не думая больше об этом, я говорю ему:
— Хорошо. Я сделаю это.
Дверь позади меня открывается.
— Что ты сделаешь? — Я оглядываюсь, не понимая, что Релик вошёл в офис.
Дикон строго смотрит на него.
— Дмитрий хочет встретиться с Селеной, чтобы заключить перемирие.
— Блядь, нет. Этот хуесос не может встретиться с Селеной. Он может заключить перемирие, даже не подходя к ней близко.
Я встаю со стула, взбешенная тем, что он имеет право голоса в том, с кем и куда я могу пойти на деловую встречу. Минуту назад он говорил по телефону, оправдываясь тем, что встречается с кем-то другим. Пошел он к черту.
— Я уже согласилась. Я пойду на деловую встречу и узнаю, чего он хочет.
Глаза Релика горят золотым огнем. Его кулаки сжаты по бокам.
— Единственное, чего он хочет, это засунуть свой скользкий русский член в твою киску, ничего больше.
Смотря в глаза мужчины, я хочу одного. Мне нужно доказать свою точку зрения, и быстро.
— В любом случае, я уже согласилась. Теперь ты можешь преспокойно пойти на свидание, и у тебя не будет повода отказаться. Поторопись и перезвони ей.
Я знаю, что звучу как ревнивая брошенная подружка, но я устала от его игр.
Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но Релик хватает меня за руку.
— Куда, черт возьми, ты собралась? — спрашивает он сквозь стиснутые зубы.
— Мне нужно вернуться домой, чтобы спланировать деловую встречу с русским, а тебе нужно спланировать особенный вечер со своей девушкой. А теперь убери от меня свои чёртовы руки.
Глава Пятьдесят пять
РЕЛИК

Что, черт возьми, только что произошло? Я не был готов ответить на этот звонок и неоднократно говорил Катрине, что она меня не интересует. У меня есть только один интерес, и это женщина, которая заставляет меня вести себя как ревнивого психопата. До Селены я время от времени встречался с Катриной. Она недавно вернулась в Штаты и, очевидно, не понимает, что мне это неинтересно. Когда Селена ушла из офиса, я сказал Катрине правду. Я с другой женщиной и не собираюсь ее отпускать.
Я до сих пор не могу поверить, что был настолько глуп, чтобы подойти к телефону, но я опасался худшего. Ее появления. Как будто у женщины есть шестое чувство или что-то в этом роде.
Я смотрю на Дикона, и он поднимает руки в знак капитуляции.
— Я должен был сказать ей до того, как парень связался с ней сам. Ты же знаешь, Дмитрий находчивый и очень убедительный, когда он чего-то хочет, он это получает, и, брат, он хочет Селену.
Какого хрена? Ему нужна Селена? Мой брат сумасшедший?
— Этот гребаный ублюдок не может просто потребовать, чтобы Селена пошла на деловую встречу с ним и получила то, что он хочет, ese.
— Что ж, брат. Она приняла приглашение. Она глава «Элизиума», и ее долг...
— Нет, Дикон. Она согласилась, чтобы позлить меня, потому что подслушала, как я отвечал на звонок Катрины.
Дикон ухмыляется.
— Так сходи на свидание с Катриной. Как сказала Селена, ты теперь можешь это сделать.
— Пошел ты, ese. Ты знаешь, что я чувствую к Селене. Меня не интересует никто, кроме нее. Ты чертовски хорошо знаешь, что я пытался разобраться в своих чувствах к ней.
— Теперь у тебя есть время разобраться в этом.
— Да, в то время как женщина, которую я действительно хочу, гуляет с сыном главы русской братвы.
— Мы пошлем людей следить за ними. Не то чтобы мы собирались отпускать ее одну, эсе.
Я разочарованно провожу пальцами по волосам.
— Да, а куда убежала Селена?
— Не хочешь сходить в спортзал? — Мой брат смотрит на свой телефон. — По словам твоего водителя, она в спортзале.
— Думаю, мне пора в спортзал.
— Да, да. Пойдем, cabron, пока ты не наделал глупостей.
Мы выходим из офиса, и я сижу в машине Дикона, пытаясь придумать, как вернуть Селену. Когда я думаю, что у меня вновь получилось завоевать её, все превращается в дерьмо. Я заказал это ожерелье для нее в знак моих чувств к ней. Я хотел напомнить ей, когда она посмотрит в зеркало, что она значит для меня больше, чем любая другая женщина в моей жизни.