23 декабря. Москва.
При разработке и строительстве кораблей типа "Союз" было допущено немало ошибок. Не доверяя космонавтам и не слушая их советов, конструкторы "Союза" добивались полной автоматизации практически всех его систем. Лунные корабли Л-1 и Л-3 также были заложены как "чистые автоматы", способные летать без экипажей. Это привело к удорожанию кораблей, а главное, мы впустую потеряли 3-4 года. Особенно плохо обстоят дела с реализацией нашей программы экспедиции на Луну: носитель корабля Л-3 - ракета Н-1 - не выйдет на старт даже в январе 1969 года, а самого Л-3 нет еще и в макете.
Все наши обращения к Малиновскому, Смирнову, Устинову и даже к Брежневу оказались безрезультатными. В стране как не было, так и нет единой государственной программы пилотируемых космических полетов, нет квалифицированного правительственного органа по руководству космическими исследованиями (ВПК и ЦК занимаются космосом от случая к случаю, а Межведомственный совет под председательством Келдыша последние 4-5 лет фактически не работает). Нет единого руководства "военным космосом" и в Министерстве обороны. Пилотируемые космические корабли до сих пор заказывают ракетчики (бывшие артиллеристы). Опыт организаций МАП и ВВС по созданию и испытаниям летательных аппаратов используется плохо. Все эти отрицательные факторы и привели нас к позорному отставанию от США.
Американцы успешно летят к Луне, а нам по существу нечем ответить на этот блестящий полет. Самое неприятное в том, что мы не можем сказать народу всю правду. Точнее, мы пытаемся писать и говорить о причинах наших неудач, но все наши попытки тонут в непреодолимой трясине официальной бюрократии.
Сегодня в ЦК КПСС у Д. Ф. Устинова состоялось совещание, на котором обсуждался всего один вопрос: "Чем ответим на полет "Аполлона-8" вокруг Луны?" Устинов - умный и очень опытный руководитель оборонной промышленности, но космосом он занимается постольку-поскольку и вынужден поэтому прислушиваться к мнению Келдыша, а Келдыш слепо верит Мишину, так как сам уже изрядно поотстал от космонавтики. Ну, а с Мишина взятки гладки всем уже ясно, что Мишин не на месте и давно пора освободить его от занимаемой им должности. На совещании в ЦК было принято решение: в январе 1969 года осуществить пуски двух АМС на Венеру и двух "Союзов" на стыковку с переходом космонавтов из корабля в корабль, а также пуск технологического корабля Л-1 № 13 в облет Луны; на февраль готовить первый пуск ракеты Н-1, а в первом квартале 1969 года попытаться запустить на Луну автоматическую станцию Е-8 с задачей доставки на Землю образцов лунного грунта.
Пуски АМС на Венеру - это пустая трата средств. Еще лет девять назад я предлагал отказаться от полетов на планеты и сосредоточить основные усилия на освоении Луны, но мы по-прежнему действуем растопыренными пальцами. Из нашей январской программы наиболее реальны полеты двух "Союзов" и технологического корабля Л-1. Все эти три полета не могут идти ни в какое сравнение с полетом "Аполлона-8", но нам они все-таки очень нужны: без них наше продвижение вперед просто невозможно. На сегодняшнем совещании Устинов настойчиво рекомендовал отказаться в предстоящем полете "Союзов" от ручной стыковки и заменить ее автоматической - это очередная ошибка и новое проявление недоверия космонавтам. Я буду отстаивать уже утвержденную программу полета кораблей "Союз" № 12 и № 13 с ручной стыковкой (в открытой печати они будут именоваться "Союз-4" и "Союз-5").
Сегодня же в 16:00 состоялось заседание ВПК. Л.В.Смирнов и члены комиссии согласились с предложением К.А.Керимова и К.Д.Бушуева о проведении пусков двух "Союзов" 12 и 13 января 1969 года. Комиссия утвердила мое предложение по составу экипажей: командиром активного корабля № 12 ("Союз-4") назначен Шаталов, а его дублером - Шонин; командиром пассивного корабля № 13 ("Союз-5") назначен Волынов, его дублером утвержден Филипченко; космонавтами, переходящими из пассивного корабля в активный, утверждены Хрунов и Елисеев, а их дублерами - Горбатко и Кубасов. Этим решением положен конец всем попыткам исключить участие в полете Бориса Волынова. После заседания договорился с Вершининым и Керимовым о том, что завтра я вместе с космонавтами группы "Союз" вылечу на космодром, где они будут проводить специальные тренировки в кабинах кораблей.
24 декабря. Тюра-Там.
На двух самолетах Ан-24 оба экипажа "Союзов" с группой специалистов прилетели на космодром.
На 31-й площадке вечером провели окончательную подгонку и проверку скафандров. Хрунов и Елисеев работают спокойно, уверенно и сноровисто, они отлично знают скафандр, ранец и все оборудование. Все работы по надеванию, подгонке и проверке скафандров космонавты проводят без посторонней помощи: специалисты Северина только наблюдают за их работой и ставят оценки. К 23 часам все работы были закончены. Хрунов, Елисеев и их дублеры Горбатко и Кубасов получили отличные оценки за работу в скафандрах.
На обратном пути на 17-ю площадку я сел в автобус космонавтов, имея намерение посоветоваться с ними по программе предстоящего полета "Союзов". Всех космонавтов волнует возможное изменение программы, по этому поводу ведется много разговоров. Я сказал ребятам, что вчера от Устинова получено распоряжение заменить ручную стыковку кораблей автоматической, и хотя оно было высказано в форме рекомендации, представители промышленности воспринимают эту рекомендацию как приказ. Я добавил, что буду на Госкомиссии отстаивать ручную стыковку, но большинством голосов Госкомиссия наверняка примет "рекомендацию" Устинова.
Все хотели говорить разом и все - против автоматики. Береговой сказал: "Мне трудно высказываться по этому вопросу. В полете на "Союзе-3" я должен был защитить космонавтов от засилия автоматов, но этого у меня не получилось. Причины моей неудачи вам известны, и все же я за ручную стыковку и против излишней автоматизации кораблей. У американцев возможности автоматики намного лучше наших, и все-таки они все основные операции по управлению полетом корабля поручают астронавтам".
Хрунов, Елисеев, Горбатко, Шонин и Филипченко, подтвердив необходимость ручной стыковки, высказались за то, чтобы первым стартовал не активный, а пассивный корабль, мотивируя свое предложение двумя "железными", с их точки зрения, доводами:
1. Адаптация к невесомости необходима в первую очередь космонавтам, переходящим из корабля в корабль.
2. Если второй корабль почему-либо не взлетит, то в открытой печати трудно будет дать толковое объяснение, почему на корабле "Союз" снова поднялся в космос только один космонавт. В том случае, когда первым будет стартовать пассивный корабль, такой проблемы не возникнет, - полет трех космонавтов с выходом двоих из них в открытый космос может быть представлен как выполнение планового задания.
Я признал эти доводы вескими, но сказал, что сейчас, когда утвержденная программа по варианту "1+3" полностью отработана, ставить вопрос о ее значительном изменении значит идти на риск новой отсрочки полета. Волынов также высказался против всяких изменений в программе, особенно против отмены ручной стыковки.
Долго молчал Шаталов, казалось, он совсем не собирается говорить. На мой вопрос: "А ваше мнение, товарищ Шаталов?" - он ответил: "Я по этим вопросам высказывался десятки раз, просто не хочется повторяться. Вам и всем товарищам известно мое мнение - надо больше доверять космонавтам, нельзя доводить автоматизацию кораблей до абсурда... Сейчас, когда мы ведем этот разговор, "Аполлон-8" крутит свои исторические десять витков вокруг вон той красавицы..." В это время автобус разворачивался, и все мы увидели яркий серп Луны - на минуту воцарилась тишина. Противоречивые чувства наполняли нас: было обидно, что не наши ребята первыми облетают Луну, но рядом было и сознание того, что этого облета не могло бы быть без полета первого спутника, без полета Гагарина, без всего того большого и ценного, что уже сделано советским народом в освоении космоса. Все мы восхищались мужеством американских астронавтов и мысленно желали им успеха.