Стерва_О: — Мэй! Мне нужен доступ к медицинским записям Тиена из «А» класса. Срочно. Я заплачу. Или… могу повлиять на твою Су Хи, чтобы она — сделала то, что ты хочешь. Вот просто заказывай, а я обеспечу! Серьезно, подумай.
Мэй недоуменно моргает, глядя на сообщение. Медицинские файлы на Тиена? Да что такое там происходит⁈ Хотя… какая ей разница, если эта Оби и в самом деле выполнит то, что обещает… она набирает сообщение.
Мэй Со Юн: — Договорились. Файлы перешлю на защищенный мессенджер. Если не выполнишь своего обещания — пожалеешь.
Стерва_О: — когда это я не выполняла свои обещания? Кто тебя попросил тот номер в отеле снять, а? Высылай файлы.
Мэй Со Юн: — файлы выслала. Насчет твоего обещания… мне нужно время. Я решу чего именно хочу сама от Госпожи и напишу.
Стерва_О: — окей, договорились. Сестренке привет!
Мэй откладывает телефон в сторону и хмурится. Зачем ей файлы Тиена? Телефон вибрирует снова. Она берет его в руки и читает новое сообщение.
Dark _ Mistress : — рабыня. Узнай кто такой Тиен. Быстро. Мне нужен его медицинский файл.
Мэй моргает глазами. Да что у них там происходит⁈
Глава 5
Глава 5
Кан Оби, девушка, которая скоро станет очень богатой
— … встать, суд идет! — проговаривает бейлиф и судья заходит в кабинет, морщится и машет рукой.
— Сидите, сидите, это же не заседание. — говорит он и жестом руки отсылает бейлифа прочь. Садится за стол, некоторое время грузно ворочается в кресле устраиваясь поудобнее. Поднимает взгляд и обводит им присутствующих. Оби опускается вниз, она заметила, что несмотря на замечание судьи о том, что мол можете сидеть, чего вскочили — и госпожа Юн и присутствующие юристы корпорации — не сели до тех пор, пока не сел сам судья. Вежливость? Нет. И госпожа Юн и юристы корпорации ведут себя естественно. Никто не дернулся во время «сидите, сидите». Значит — просто ритуал. Что-то вроде того, как старая бабушка говорит «ну что вы, не стоило такие дорогие подарки покупать», но на самом деле так принято. И чтобы подарили, и чтобы она потом — отказывалась. Небольшой ритуал, который дает понять кто на самом деле хозяин в этом кабинете. Иначе, зачем тут находился бейлиф? Смотрел чтобы они ничего не стянули? Смешно.
— Итак. — говорит судья, складывая ладони вместе и оглядывая присутствующих: — я пригласил вас в свой кабинет накануне заседания, потому что это моя прямая обязанность. Уточнить у вас, не желаете ли вы закончить это дело миром. И прежде, чем вы откажетесь от этого предложения, я хотел бы напомнить вам про некоторые моменты. Для начала — сегодня мы с вами сидим, так сказать, наедине, без представителей прокуратуры, все что происходит в данном кабинете не является процессуальным действием, запись не ведется и не протоколируется. Все, что вы скажете здесь и сейчас — никогда не будет использовано против вас в суде. Тем не менее я бы попросил воздерживаться от… чрезмерно ярких выражений эмоций, или признаний в совершении уголовно наказуемых деяний. — он сухо откашлялся, поднеся кулак ко рту и продолжил: — И второй момент — если вы все же выберете судиться до конца, то нет никакой гарантии что решение суда вас устроит. Любую сторону. Но после того, как суд уже примет решение — назад дороги не будет. Я выражаю свои глубокие соболезнования госпоже Кан в связи с потерей родителей, однако напоминаю, что вина корпорации в данном событии не доказана. Если мы говорим про убийство, то доказательством вины является надлежащим образом проведенное следствие и, соответственно — приговор уголовного суда. В случае если вы настаиваете на прямой вине корпорации в гибели ваших родителей, вам следует выбрать надлежащий способ защиты своих интересов, обратившись в органы следствия с заявлением, а не принуждать гражданский суд исполнять несвойственные ему функции.
Оби смотрит на судью и понимает, что она в первый раз встречает человека, который даже не пытается сделать вид, что сочувствует ей. Дежурная фраза «глубокие соболезнования в связи с гибелью твоих родителей» — все произносят ее, опуская глаза вниз, никто на самом деле не испытывает никаких соболезнований, но всем — неловко встречаться с ней взглядом. Все делают вид, что опечалены, что им не все равно. Однако судья не утруждает себя даже таким вот дежурным выражением чувств, даже не старается. Сухо произносит «выражаю глубокие соболезнования», всем своим видом показывая, что ничего не выражает и что ему все равно. Его гораздо больше интересует процедура, чем живые люди перед ним. Оби — подобралась. Если здесь, в суде нет настоящих соболезнований, значит нет и осуждения? Она представила, как стояла бы перед этим же судьей, который бы так же сухо зачитывал то, кем она по мнению общества является, что работала «кофейной девушкой», обслуживая мужчин за деньги, что вытворяла в классе, что подменила таблетки и фактически убила свою маму и отчима… и на лице у судьи точно так же не было бы никаких эмоций. Он бы просто перечислил все ее грехи, не давая оценки… или же дав ее — но также равнодушно. Кан Оби, ты убийца и проститутка, а ведь ты еще только в школе учишься, так бы и сказал, но не вложил бы в свои слова ни грамма настоящих чувств.