— Ну так вот. Со мной говорил директор Мун… и у меня к вам есть просьба. — говорит эта Мэй и Оби превращается в слух. Директор Мун — это серьезно. Для нее школа всегда была чем-то вроде джунглей, вот только если большинство могло отдохнуть от диких джунглей дома, то ее дома ждало нечто хуже, чем джунгли и борьба за выживание. Хорошо, что она сейчас вместе с Чон Джа и Бон Хва живет. Надолго ли? Оби всегда была умной девочкой и всегда знала чего именно она хотела. Свободы. Денег. Безопасности. И для этого она была готова сделать все, что необходимо. Однако вот она уже на пороге своей мечты — у нее будут деньги. Большие деньги. Ни у кого вокруг нет таких денег, их не было у ее родителей, который постоянно брали кредиты, таких денег нет у Чон Джа, которая работает помощницей госпожи Юн в ее фирме, ни у самой госпожи Юн, которая снимает небольшой кабинетик в торговом центре, тем более нет у Бон Хва, который подрабатывает в каком-то ночном клубе… а о Су Хи и говорить нечего. Госпожа Мэй — из богатой семьи, но это не ее деньги. Это деньги ее родителей.
Раньше Оби — всегда старалась понравиться. Во-первых, чтобы на нее не излучали красное. И во-вторых — чтобы получить ресурсы. В первый раз в жизни у нее будет больше ресурсов чем у окружающих. Раньше ресурсы были в руках у родителей… и кнут и пряник — деньги, власть и красное. Когда она оказалась на улице, то довольно быстро поняла, что именно нужно делать чтобы получить деньги и не оказаться в канаве на обочине дороги. Старший говорит, что она — делала все необходимое и не заморачивалась над моральной стороной вопроса, что она — всегда падает на ноги и что везде выживет. И это действительно было так. При необходимости она могла бы сделать все самые страшные и позорные вещи, действия на которые мало кто из окружающих ее людей был бы способен. Когда дело дойдет до выживания — она сделает то, что необходимо. Старший говорит что она — психопатка и у нее практически отсутствует эмпатия, но очень развит интеллект, а интеллект без эмпатии — готовый рецепт геноцида. Ее мама тоже говорила, что она — психопатка, но… Старший говорил это без осуждения, даже немного с восхищением и… вроде легкой завистью? Это еще один фактор, который заставлял ее задуматься. Старший. Человек, который и не человек вовсе, а вторая личность в голове у Бон Хва. Старший — никогда не осуждал ее. Всегда принимал такой как есть. Он и был тем, из-за кого она не решалась порвать связи с этой странной группой и отправится в свободное плавание с кучей денег в чемодане. Неужели она — влюбилась? Нет, она не могла влюбится, она же психопатка… наверное ей просто нужно чему-то научится у Старшего, вот и все. Она — научится, а потом — отправится дальше.
— … вот такие дела. — вздыхает госпожа Мэй и Оби понимает, что все прослушала, погрузившись в свои мысли. Она оглядывается по сторонам. Су Хи — напряжена, значит новости не самые хорошие. Бон Хва — тоже немного взвинчен… о чем же шла речь?
— Вот и все, что я хотела вам сказать. — продолжает госпожа Мэй: — вы подумайте. Лично я свою позицию обозначила. Я не собираюсь сидеть и смотреть как этот Гванхи возвращается в школу и ведет себя так, как будто ничего и не было. Я хочу, чтобы его жизнь превратилась в ад. Чтобы он ходил вдоль стеночки и на носочках и постоянно оглядывался через плечо. И если эта Куоко вздумает вернуться вместе с ним — чтобы с ней произошло то же самое. С вашей помощью или без нее… но вы имеете право знать. Ты… — она поворачивается к Су Хи, которая смотрит вниз, на свой бенто: — ты имеешь право знать.
— Я не хочу его видеть. — тихо говорит Су Хи: — и все так же ненавижу его и Куоко. И остальных. Но я поняла, что в том что надо мной издевались была и моя вина. Дядя Ван сказал что такие как Гванхи — всегда ищут себе жертву. Просто не нужно быть жертвой. Мир устроен так… и пусть я и пострадала, но в результате, в конечном итоге — я нашла друзей. Обрела новую себя. Нашла… — она поднимает голову и смотрит в глаза госпоже Мэй: — … нашла тебя.
Наступает неловкая тишина. Оби во все глаза смотрит на эту странную сцену, кто бы мог подумать, что холодная и отстраненная госпожа Мэй, первый заместитель главы Студсовета — умеет краснеть и отводить глаза вот так — словно испуганная птичка, словно школьница при виде своего кумира.
— Эээ… но ведь… — прерывает затянувшуюся паузу Бон Хва и Оби — делает стойку. Неужели выглянет Старший? При мысли об этом у нее сладко сосет под ложечкой… он такой недоступный. Наверное, это ее и притягивает? Она — не может влиять на него так же легко, как на других мужчин… вот и все. Нет у нее никаких чувств к этому Старшему. Он всего лишь часть шизофрении школьника, синдром диссоциативного расстройства идентичности. Нет никаких логических или рациональных причин для нее — влюбляться в… болезнь. Даже не в человека. И потом — она же даже не знает, что такое «любить». Она понимает, что такое деньги. Что такое боль. Что такое — красное, брошенное в лицо… но она не понимает, что такое «любовь». И что ее могло в нем привлечь?