— Нахрена?
— А нахрена мне там оставаться?
Ну… да, помню я его традиционные истерики. Однако даже не подозревал, что человека настолько всё достало, что он аж в Ад сбежал. И чего только ко мне на службу не пошёл? Разгрузил бы мне Кузьмича, тот бы кротов победил наконец-то.
— И как? — спросил я, пытаясь сформулировать вменяемый вопрос. — Как это произошло? — я обвёл Алёшина руками, подразумевая его внешний вид.
Повар понял.
— Э-э-э, — и тут же отмахнулся, будто бы дело это настолько пустяковое, что вообще никакого внимания не заслуживает. — Выпил какую-то красную бурдинушку, чуть покочевряжился на полу и вот. Зато глянь какой хвост! — похвастался Сан Борисович. — И огнём теперь пиу-пиу умею! Маг, блин! Почти как ты!
— Почти, — кивнул я.
— Так и-и-и-и… что теперь дальше?
— Дальше не знаю, — пожал плечами Алёшин. — Чамара меня наняла только на время вашего свидания. Потом я, вроде как, свободен и сам себе хозяин. Впервые в жизни, прикинь? Пойду поищу какой-нибудь мир курорт, чтобы пляжик, и солнце, и коктейли с трубочками…
— А ты не боишься, что тебя из этого мира попрут взашей, как только увидят?
— Может быть, — кивнул Алёшин. — А может быть и нет. Узнаем. И кстати! Всё обо мне, да обо мне. У тебя-то как, Василий Иваныч? Как свидание проходит? Нормально всё?
— Я бы так не сказал.
— А чего? Не нравится? — Алёшин затушил сигарету о копыто и выкинул бычок куда-то за холодильники. — Это ты зря. Чамара — баба хорошая. Долбанута на всю голову, но прикольная. А сиськи какие? А жопа? Я бы такую жопу, как шляпу носил, клянусь! Ну да ты и сам всё видел…
Вот!
Кажется, я что-то нащупал.
— Нравится она тебе что ли, Сан Борисович? — лукаво улыбнулся я.
— Так, ясен хрен, нравится, — покраснеть повар не мог чисто физиологически, потому как уже был с ног до головы цвета свежей ссадины, но явно что смутился. — Да только куда мне, Иваныч, с тобой тягаться? — а тут и вовсе расстроился.
Вообще, я привык из сложных жизненных перипетий выходить самостоятельно, своими силами, трудом и решениями. Однако, блин, вообще не откажусь, чтобы хоть разок всё решилось само собой. Ну а тем более так… экстравагантно.
Зараза рогатая меня обманула? Обманула. Решила, что это в моих интересах и для моей же пользы? Решила. Ну вот, значит, и я над ней немножечко подшучу. И решу, что связь с многострадальным поваром пойдёт ей впрок.
Да и вообще!
Как знать?
Может, с моей лёгкой руки начнётся что-то большое и чистое⁈
— Не надо со мной тягаться, Сан Борисыч, не надо — я улыбнулся, подошёл и похлопал повара по плечу. — Поэтому я уступлю. Уйду с дороги, чтобы не мешать вашему священному союзу.
— Да какому союзу?
— Такому, Санечка! — я взял Алёшина и хорошенечко тряхнул. — Ты думаешь, она просто так тебя выбрала среди всех поваров всех миров⁈
— Ну-у-у-у… она сказала, мол, это чтобы тебя умаслить…
— Гнилая отмазка! А меня она зачем сюда притащила, как ты думаешь⁈
— Ну-у-у-у…
— Чтобы ты ревновал!
Кошачьи зрачки адского повара удивлённо расширились.
— Серьёзно?
— Серьёзно! — крикнул я. — А ты как думаешь⁈ С обычной земной бабой совладать ой как непросто, а с суккубой и подавно! У них голова по-своему работает, понимаешь⁈ Не так, как у нас! А эмансипация, Сан Борисыч, это такая же сказка, как справедливость или прода каждый день!
— Чего? — нахмурился повар. — Какая прода?
— Им надо, чтобы самец был! Мужичара чтобы! Яйца, табак, перегар и щетина, Сан Борисович! Чтобы ты пришёл, схватил её за загривок и чётко обозначил, мол, моя самка! Ты понимаешь меня⁈
— Ну… Не… Ну… Не, — заладил Алёшин, но всё-таки решил, что: — Ну да, понимаю.
— Ну а тогда чего ты ждёшь⁈ Иди! Иди и покажи этой сучке, кто тут настоящий демон!
— Красивая, да?
Внутри на шёлковой подушке лежала костяная корона. Сам обод состоял из раздробленных фрагментов, а вот зубчики короны были сделаны из фаланг пальцев. Самый длинный торчал по центру — будто корона показывала неприличный жест — а в стороны от него расходились пальцы всё меньше, и меньше, и меньше. Ближе к виску, кажется, начинались…
— Детские, — подтвердила Корона. — Да-да-да, тебе не показалось. Ну так что, Рита? Хочешь меня примерить?
— М-м-м-м…
— А, впрочем, твоё согласие не требуется.
Тварь оперлась локтями на край ящика и уставилась Смертиной прямо в глаза. Тут же по лицу Короны рассыпались веснушки, а волосы стремительно начали рыжеть. Настала очередь превращаться в Фонвизину.
— Ладно, — сказала тварь. — Так и быть. Расскажу. Мне нужно твоё тело, Рита. Твоё тело с твоим — слышишь? — и только с твоим даром. Уж больно он мне по душе. Такой соплячке, как ты, от него всё равно никакого проку, зато я… я умею с ним обращаться. Я смогу раскрыть весь его потенциал.