В 1986 году Келли неудачно упал и сломал бедро. Его положили в больницу Святого Иосифа, всего в нескольких километрах от нашей работы в центре Бербанка. Из больницы его так и не выписали. Он скончался в больнице четыре года спустя. Проблема была не в бедре, которое медленно срасталось, а в общем ухудшении физического состояния и старческой деменции, которые осложнялись атеросклерозом сосудов головного мозга. Он умирал долго и мучительно. Сначала мы с Хильдой были частыми гостями в его больничной палате, но со временем состояние Келли ухудшилось до такой степени, что он перестал есть, а его крепкое 90-килограммовое тело сдулось до 60 килограммов. Его кожа стала белым и сухим пергаментом, он мучился от пролежней. Глаза казались безжизненными, а взгляд несфокусированным, и он всё чаще переставал понимать что-либо. Я не мог оставаться с ним надолго, и часто он даже не узнавал меня. Но я приходил не только ради него, но и ради Нэнси. Он хотел, чтобы она была рядом всё время, и когда она покидала палату даже на несколько минут, он раздражался, пока она не возвращалась. “Где Нэнси? - кричал он. - Она нужна мне прямо сейчас”. В течение одного визита он поделился со мной: “Бен, у меня появилась отличная идея нового самолёта-шпиона. Позвони Аллену Даллесу”. Я ответил: “Келли, Даллес умер уже много лет назад”. Он рассердился: “Что ты чёрт возьми несёшь. Лживый ублюдок. Я никогда тебе не доверял. Я сказал, звони Даллесу”.
Когда Blackbird совершал свой последний полёт в 1990 году, я позвонил Нэнси и спросил её, сможем ли мы отвезти Келли на завод на время запланированного пролёта. Мы согласились, что не хотим, чтобы кто-нибудь из его старых друзей увидел его в таком состоянии, пусть лучше они запомнят его таким, каким видели в последний раз. Мы посадили его в лимузин с тонированными стёклами, которые не позволяли рассмотреть снаружи пассажиров, и отвезли его в Skunk Works. Келли был в бессознательном состоянии, и я не был уверен, что он понимал, куда его везут из больницы.
Все сотрудники Skunk Works были на улице, ожидая пролёт. Келли сидел в машине. Мы сказали, что он чувствует себя не очень хорошо и не сможет никого поприветствовать. Люди отнеслись к этому с пониманием и с ликованием встретили прибытие машины. Примерно в то время, когда SR-71 с рёвом пролетел над крышами и издал два звуковых удара, Нэнси разшевелила его и приоткрыла окно машины. Звуковые удары были громкими, как раскаты грома. Келли встревоженно поднял голову. “Келли, ты знаешь, что это было? – спросил я. – Лётчик поприветствовал тебя. Мы все приветствуем тебя”. Он не ответил на мой вопрос и казалось, что он задремал. Но когда я снова посмотрел на Келли, на его глазах были слёзы.
Келли Джонсон умер в последний день до моего выхода на пенсию в качестве главы Skunk Works, 22 декабря 1990 года. Ему было восемьдесят лет. На следующий день в Лос-Анджелес Таймс мы поместили объявление в чёрной рамке на всю страницу. В нём был логотип Skunk Works – скунс, по щеке которого скатывалась одинокая слеза.
Кларенс “Келли” Джонсон был подлинным американским гением. Он был полным энтузиазма визионером, искавшим свой путь и достигавшим больших успехов, подобно Эдисону, Форду и другим бессмертным изобретателям прошлого. Когда Келли засучивал рукава, его просто нельзя было остановить, а скептики и критики просто игнорировались или посылались куда подальше. Он объявлял своё намерение, а затем претворял его в жизнь, а его подчинённые следовали за ним. Он был настолько мощён, что просто выполняя его задания и следуя его планам, все остальные участвовали в создании чуда.
Честное слово, больше никогда не будет такого человека, как он. Он был великолепным боссом, если вы ему нравились, и ужасным боссом, если нет. Если ему не нравился сотрудник, то дело было плохо. Мы шутили: “Единственный выход из конуры Келли — увольнение”. К сожалению, это было правдой. По крайней мере полдюжины раз в неделю меня раздражали его действия, но я любил его.
Тот факт, что в то время, когда он назначил меня своим преемником, среди руководителей в аэрокосмической промышленности было мало евреев, вообще не заботил его. Я поднимал с ним религиозный вопрос. “Бен, мне плевать, как ты молишься. Мне интересно только то, как ты строишь самолёты. И только это будет интересовать наш совет директоров”. Так это и было.
Стремясь оправдать его ожидания, я старался вдвойне. Как и все остальные в Skunk Works, я трудился изо всех сил просто для того, чтобы успевать за ним. Келли, я говорю тебе спасибо. Все мы говорим тебе спасибо.