Дождь продолжал лить, и Станнис чувствовал вкус крови во рту. Так вот отчего так ужасно болела голова. Раны на голове всегда сильно кровили, и часто приводили к смерти, но учитывая, что он был в сознании, Станнис решил, что худшее было позади. Джон все еще содрогался в его руках, и Станнис начал соображать, что могло случиться, что привело молодого человека в такое состояние. Глянув вниз, он увидел прижавшегося к нему лютоволка, его уши были прижаты к голове, словно он что-то оплакивал. Или кого-то.
– Я еще жив, Джон, – прошептал Станнис. – Я жив.
___________________________________________________________________________
Ренли выглядел как король Роберт мог пятнадцать лет назад – высокий и стройный, с аккуратно подстриженными черными волосами. Он был одет в шелка и бархат, украшенные золотом. Ткани были такими дорогими, что Джон почувствовал себя простолюдином в своих шерстяных штанах и простой кожаной куртке. Даже его бело-серый плащ, самая дорогая вещь Джона, казалась бедняцкой. Не говоря уже о том, что он был насквозь мокр.
– Что, во имя богов, здесь случилось? Станнис, ты выглядишь так, словно кто-то ударил тебя по голове топором, но промахнулся и не добил, а ты… – Ренли с любопытством посмотрел на Джона.
– Тебе нужны слуги получше, Ренли, или ты уже бы знал, что мой корабль почти разбит, но моя команда в целости, – резко ответил Станнис. Он снова стал собой прежним, и Джон задумался, повторится ли когда-нибудь такое, как было на берегу. – Это Джон Сноу, сын Эддарда Старка. Мой сквайр.
– Я хотел сказать, что твой сквайр похож на мокрую крысу, но теперь кажется, “мокрый лютоволк” будет правильнее.
– Мокрый лютоволк у нас тоже есть, – Призрак выбрал эту секунду, чтобы встряхнуться, разбрызгивая воду вокруг. Ренли отступил, широко раскрыв глаза. – Как бы мне не хотелось обмениваться с тобой любезностями, я сейчас не в подходящем состоянии. Я отправляюсь в свои комнаты, увидимся позже.
– Мой мейстер поможет тебе.
– Мне не нужен мейстер. Я ведь все еще дышу, верно?
– К сожалению. Но я должен быть хорошим хозяином, или Роберт никогда не простит, что я позволил тебе истечь кровью под сводами Штормового Предела. Всегда пожалуйста! – крикнул он вслед уходящему Станнису.
– За что? – обернулся Станнис.
– За то что приготовил тебе твои любимые комнаты, конечно. И отправил тебе туда подогретого вина, выпивка тебе пойдет на пользу. Во многих смыслах.
Станнис открыл было рот, чтобы отказаться, но Джон перебил его, низко поклонившись:
– Благодарю вас, лорд Ренли. Прошу прощения за скорое знакомство, но на нашем корабле многие едва не утонули, когда упала мачта. Подогретое вино будет кстати.
Станнис тяжело посмотрел на него, но Джон ответил таким же тяжелым взглядом. Ренли перевел взгляд с одного на другого, заинтересованно вздернув брови.
– Я принимаю извинения, Джон. С нетерпением жду нашего разговора завтра, и не стесняйтесь обращаться к слугам, если что-то понадобится.
– Сухая одежда и горящий камин будут кстати.
___________________________________________________________________________
Станнис подошел к комнатам, тем самым, что он занимал ребенком. В них были окна, выходящие на море, звук волн, бьющих о берег всегда успокаивал его. Комнаты были подготовлены, как и обещал Ренли, и кувшин вина стоял на подносе рядом с кубками и куском хлеба. У Станниса не было аппетита, так что он прошел к окну и прикоснулся рукой к каменной стене. Джон и его лютоволк прошли за ним, когда Станнис махнул в сторону кресел, и присели у огня, после того, как Джон снял мокрый плащ и повесил у огня. На его лице была усталость.
– Твои любезности были даром потрачены. Дай волю Ренли и он пройдет по тебе, я-то знаю его всю жизнь.
– Лучше безвредные любезности, чем оскорбления, – заспорил Джон, вздыхая и убирая волосы от своих глаз. – Я не его брат или близкий друг, поэтому следовало произвести хорошее впечатление. Особенно для того, кто носит имя Сноу.
“Он опять волнуется из-за имени? Я говорил снова и снова, что это не имеет значения. И кроме того, я не доверяю тем, кто любезен со мной без причины”.
Словно Джон услышал мысли Станниса, он тихо сказал:
– Не все такие, как вы.
Полено в камине треснуло.
– Останься.
– Что?
“Давос сразу бы понял, о чем я прошу, и он никогда не требует объяснений. Если я не хочу быть один, я хочу быть с теми, кому доверяю”. Станнис подумал о том, что случилось на берегу. Ширен была единственной, кто обнимал его так, с того самого дня, как его родители отправились в ту судьбоносную поездку… Его зрение помутилось и вернулась головная боль.
– На случай если я напьюсь и начну делать глупости.
– Вам не обязательно это пить.
– Мейстер силой вольет его мне в глотку, когда увидит мою голову. Если рана так плоха, как мне кажется…
– Именно так. Ренли не преувеличивал.
– Тогда моя голова завтра будет болеть и от раны, и от вина.
– Ну, жизнь жестока, – сказал Джон, не меняясь в лице. На нем не было и следа улыбки, и Станнис поверил, что он был серьезен.
– Да, Джон Сноу, так и есть. Но уж лучше так, чем могло быть иначе, ты так не думаешь?
___________________________________________________________________________
Станнис и Ренли заперлись, разговаривая весь следующий день, и собирались заниматься этим и все следующие дни. Джон точно знал, что они обсуждали, но остальной Штормовой Предел – нет. Это беспокоило сира Лораса Тирелла, которому Ренли поручил показать Джону замок. Разглядывая резьбу и гобелены с изображениями сражающихся оленей, Джон многое узнал о Хайгардене, его красоте, огромных розовых садах, балах, маскарадах и турнирах. Хайгарден, как оказалось, был чудесным местом, и даже зимой он не был таким тусклым, как Штормовой Предел. “Если вы считаете Штормовой Предел тусклым, сир, что же вы подумаете о Винтерфелле?” Джон вежливо покинул сира Лораса, когда ему показали оружейную, сбежав в порт, где Дейл Сиворт и его команда разбираясь с повреждениями Морского Оленя.
Ренли был весел во время ужина, ярким контрастом с тем, какими мрачными были лица сира Давоса и мейстера Крессена, когда Станнис рассказал ту же правду. На самом деле, молодой лорд Штормового Предела был так радостен, что даже не заметил, как хмурился Станнис при каждой подаче блюда, и что он не прикоснулся к поданному летнему вину. Станнис даже не озаботился оправдаться, покидая стол еще до подачи десерта. Ренли лишь пожал плечами, уговаривая Джона остаться и попробовать еще вина.
– Ты не на Драконьем Камне, мальчишка, и я не накажу тебя за выпивку. Расскажи-ка мне, может вместе со шлюхами, Станнис еще и запретил улыбаться на своем острове?
– Нет, милорд, – сказал Джон, изумившись, когда Ренли и сир Лорас переглянулись и расхохотались. Он тоже решил, что с ужином покончено и отодвинул стул, объяснив лорду Ренли, что должен проверить своего лютоволка. Призрак крепко спал у камина, но об этом можно было не распространяться.
Джон нашел Станниса на вершине самой высокой башни Штормового Предела, его руки были сцеплены за спиной, он смотрел куда-то далеко в море. Он не пошевелился, когда подошел Джон, разве что едва заметно кивнул. Из этой части замка был великолепный вид, и море казалось раскинутым безбрежно. Солнце уже давно село, и на небо всходила луна, но Джон был уверен, что и восход был здесь великолепным зрелищем.
Станнис наконец заговорил, и его голос был наполнен неверием и горечью.
– Ренли легко воспринял мои открытия касательно королевских детей. Он даже хлопал в ладоши, как радостный ребенок, если я правильно припоминаю. Ренли уже давно плетет заговор, собираясь смести Серсею в пользу дочери Мейса Тирелла, что само по себе тревожно, так что он даже не слушал, когда я пересказывал ему доказательства, которые я так тщательно собирал, потому что ему не терпится поскорее начать планировать войну! И чем он думает, Тирелл в королевах ему поможет… – продолжал Станнис перечислять обиды на Ренли.