Рядом со мной, пригнувшись и обхватив голову руками, на корточках сидел возница и испуганно смотрел на меня и мчащиеся вдаль телеги каравана. Как и оговаривалось начальником охраны, первоочередная задача возниц при нападении — как можно быстрее смыться, обеспечив безопасность пассажирам. Рядом с каждым торговцем на скамейке сидел охранник, но торгаш сейчас один.
— Он мёртв, — возница понял мой выискивающий взгляд. — Они убили его, и колесо тоже сломали.
Левое переднее колесо телеги было не просто сломано, а вырвано из оси. И два мелких зелёных виновника этой оказии поплатилось за свой поступок: они раздавлены всмятку бортом телеги.
— Где третий, убивший охранника?
— Не было третьего. Камень. Как эти двое выскочили, так Борк на меня напрыгнул и прикрыл, а сам в голову камнем получил. Он там где-то лежит, — возница показал за телегу. Внутри простреленный мужик уже не кричал от боли, да и остальные пассажиры не шумели. Я невольно потеребил именной браслет на левой руке. Взял и даже не подумав прикрылся другим разумным, как живым щитом, но… Меня ждёт моя семья, мама, сестрёнка. И ради нашей встречи я поступлю так снова не задумываясь.
— Уходят! — раздался крик одного из авантюристов.
— Госока, хвост! — это уже кричал начальник охраны. — Фралий, Морт, на холм, дери вас скверна, бегом!
По дороге, где стояла замыкающая телега — сейчас лежало две лошади, трупы возницы, авантюриста-охранника и двух пассажиров. А недалеко от повозки — ещё три трупа авантюристов, семь гобляторов и четыре волка. Последние, благодаря стараниям умершего лучника, напоминали истканных иголками ёжиков.
Я аккуратно выглянул из-за борта повозки. Зелёные силуэты только что скрылись за холмом и вокруг сгустилась гнетущая тишина, если не слушать рассерженных вскриков авантюристов, выпускавших адреналин с помощью трупов гобляторов и гоблинов, тыкая в них мечами и убеждаясь в их смерти; и не обращать внимания на редкие тихие вздохи раненых разумных. Один из них уж совсем был плох и покачивался, держась за разорванное в лохмотья бедро, пока окончательно не обессилил и не завалился набок, упав на тушу волка с окровавленной пастью.
— Перекличка! По телегам! — заорал авантюрист в металлическом яйцевидном шлеме, покрашенным в тёмно-зелёный цвет и с золотистой окантовкой.
На приказ начальника охраны авантюристы сразу же принялись называть свои имена, строго с первой телеги, потом заговорили охранники между второй и третьей и так далее. Группа между четвёртой и пятой не отозвалась и начальник, громко выругавшись, позвал следующую. Как раз нашу, между шестой и седьмой, отозвавшуюся в полном составе, не учитывая защитника возницы — но одного из авантюристов критично ранило стрелой в живот и ему требовалась незамедлительная помощь. Не отозвалась также замыкающая группа и группа между шестнадцатой и семнадцатой телегой.
Я вышел из-за повозки и от представшей картины побоища невольно ахнул. Наша повозка разбита в хлам, а убежавшие лошади с соседнего холма боязливо посматривали на нас. Семнадцатая телега цела, но весь экипаж и охранники вырезаны. Там ехало две семьи из ратонов: два взрослых брата-близнеца, их жёны и маленький брат одной из них. Кажется, женщин подташнивало и во время стоянок они частенько бегали в кусты. Вот только ни женщин, ни пацана там не наблюдалось.
По правый борт ничего не было, кроме следов телег и копыт лошадей на припорошённой снегом подмёрзшей земле.
По левый борт я насчитал сорок три тела гобляторов с кривым каменным оружием, семнадцать волков, и три гоблина. Один из которых сжимал в руках посох с яркими перьями, а на вспоротой мечом груди лежало ожерелье из черепков крыс. И двенадцать тел авантюристов, и это притом что охранников нанялось всего двадцать девять, не считая сидящих с возницами.
— В лес тащат! — раздался крик с вершины холма, куда взбежали авантюристы.
— Кого?
— Две бабы и пацан мелкий.
— Считай дохлые, по… — лицо начальник вдруг исказила маска страха, а голос стал непривычно дёрганым для бывалого вояки. — Какой сегодня день? Луна какая была сегодня?