— Мне нет оправданий, — самое простое и правильное решение в любой подобной ситуации: вообще не оправдываться. Лучше, проще и выгодней просто признать свою оплошность.
Клаусу мой ответ понравился. Матон чуть смягчил взгляд и сообщил, что благодаря исполнению заказа в гильдии авантюристов — на сегодня моя оплошность останется без внимания. Но в будущем за такое последуют наказания вплоть до лишения меня права на клаш уезжать из академии. Подобное меня более чем устраивало, ибо я в ближайшее время собирался приписать Улу себе в комнату, получив в распоряжение писклявый будильник.
На всякий случай я уточнил у Клауса, подошла ли ему псехвотрубка? Но хоть о закрытие заказа его оповестили в тот же день, а чёрную палку доставили вчера вечером — матон не успел её получить. Но она подойдёт, если соответствует основе моего посоха. А раз я добыл нужную трубку, то со следующего же занятия по фехтованию он начнёт возвышать мои навыки. Меня всего передёрнуло от слова «возвышать», произнесённого с небольшой задержкой.
Закончив разговор, матон приказал фаронам продолжить бег, а меня заставил размяться. И именно тогда я понял, что до обеда вряд ли доживу. Вчера я успел только позавтракать, да в дороге сухомяткой подкрепился и один бутерброд в трактире съел, но приехал поздно и на ужин опоздал, а сегодняшний завтрак пропустил. Не самое лучшее состояние для изнурительных физических тренировок.
Немудрено, что я ощутил некую слабость, нацепив на себя после разминки рюкзаки в два кило веса каждый. Уже на шестом круге я внешне выглядел хуже серых от усталости и перенапряжения фаронов. И только когда нас переключили на отжимания, заставив оба рюкзака повесить на спину — только тогда я сообразил пересчитать разумных, выбравших на турнире обучение на матона. Их количество приблизилось к составу фарасара из шестнадцати лиц. Двадцать дней назад фаронов было двадцать девять, а сейчас на одного меньше.
Мне категорически неизвестно, как я вообще дожил до обеда: отжимания и приседания с постоянным перевешиванием рюкзаков со спины на живот и обратно, полосы препятствий, таскание тяжестей, групповые попытки сдвинуть гружённую камнями телегу, и снова бег и вновь упражнения… Я просто в какой-то момент осознал себя в харчевне академического городка, бездумно смотрящим в одну точку. На столе передо мной стояла пустая тарелка и кружка, в животе ощущалась приятная тяжесть, а в голове гуляла единственная мысль, что это ещё не конец.
За час до ужина Клаус объявил об окончании тренировки. Я медленно побрёл в сторону первого кольца в компании фаронов. Они не прерывали занятия на двадцать дней и выглядели чуть бодрее моего, но даже в таких раскладах сил на разговоры у них не было. Единственное я успел поинтересоваться о судьбе двадцать девятого фарона. Неделю назад во время тренировки его сердце не выдержало, и он упал замертво.
Подходя к бараку, я даже и не думал рефлексировать о смерти несчастного разумного — мне бы позаботиться, чтобы самому так же не кончить. Первую половину дня я три раза чуть не упал в обморок. Сейчас же мне хотелось как можно быстрее переодеться в чистое и немного отдохнуть. И как назло, из соседнего барака с благородными вышел нутон с зализанными русыми волосами и в дорогих одеждах.
— Я впервые рад видеть ксата, — Касуй поспешил приблизиться и даже чуть кивнул в знак приветствия. — В обед по маяку дальней связи со мной связалась моя семья. Я должен, скажем так…
— Чего надо? — мне настолько отвратно делить один воздух с этой благородной тварью, что будь я сейчас в нормальном самочувствии, то всенепременнейше врезал ему по морде. Хотя, не врезал бы, ведь это явное нарушение правил академии, но всяко бы сразу послал, а не попытался разговор закончить мирно.
— Я просто удивлён, что даже ты смог сделать правильный выбор, хоть и между нами и были разногласия в прошлом. Я…
— Чего надо?
— Я хотел бы забыть наши прежние разногласия и предложить тебе дружбу.
— Слушай, ты…
Я прервался, стараясь подобрать правильные слова. Настолько зашкаливающая наглость нутона ошарашивала. После всех слов, сравнивая меня и Налдаса с псами, желая мне смерти и прочего — он хочет подружиться? Это даже не наглость, а какое-то запредельное самомнение.
— Послушай, я выполняю задания в гильдии авантюристов только потому, что мне нужны деньги. И не обольщайся, задание от твоей семьи я выполнил только по этой причине.