— Повторяй за мной, ну. Ложка, лож-ка. Л-о-ж-к-а, — проговаривал я, тряся ложкой перед лицом девочки. Та послушно открывала рот и нечленораздельно мычала что-то, даже отдалённо не похожее на разумную речь. Ложка, миска, кружка — ничего девочке не давалось.
Я потянулся к небольшому мешочку с коричневатыми бобами. Их отварили и просушили, они крошились от лёгкого нажима.
— Соевые бобы. От них еда нажористей становится, сильнее насыщает. Повторяй: соя насыщает. Со-я на-сы-ща-ет.
В ответ девочка опять промычала нечленораздельно. Я ещё несколько раз попытался заставить её говорить, но смахнул раскрошенные жменю бобов в миску девочки с походным кашлом, и сдался. На сегодня. Завтра продолжу. Я обязан научить её говорить, она должна изъясняться словами, а не пустыми жестами.
Караван сегодня выехал из города и весь день ехал вперёд без остановки, недавно наконец-то остановился на привал. Мы с девочкой сидели чуть поодаль от остальных. Я весь день пропускал мимо ушей смешки и подколки о том, что нянчусь с этим богомерзким существом — но плевать, меня неуместные шутки никак не задевали. Мне лишь важно было знать, что никто из этих идиотов не посмеет навредить моей собственности.
«Чувство магии» показало внезапно появившуюся звёздочку, на границе действия навыка в глухом диком лесу. К ней прибавилась ещё одна, потом ещё, и ещё. Я активировал «Обнаружение жизни».
— Нападение, — я чуть повысил голос, показав в сторону звёздочек. — Двадцать четыре существа.
— Уместная шутка, ксат, но…
— Госока, заткнись, — начальник охраны рявкнул на вякнувшего авантюриста. — Кто?
— Нападут — узнаешь. Идут строго на лагерь.
— Госока, — процедил начальник, и обратился к авантюристам спокойным, ровным голосом. — Без шума и суеты. Зарежу любую суку, кто повысит голос. Все в копьё.
Авантюристы похватали оружие и спокойно отошли к повозкам. Они специально поставлены полукругом, чтобы отгородить разумных и лошадей от тёмного ночного неприветливого леса. Караванщики успокаивали лошадей, отвязывали и отводили от опушки леса, к лугу и дороге. Начальник спросил, уверен ли я в своих словах, на что я постучал пальцем по корешку гримуара. Дальше мужик спросил за луг и дорогу позади нас, есть ли там кто — но я никого не чувствовал. Этого было достаточно, начальник послал хвалу одному из Тонов и приказал караванщикам быстрее уводить лошадей. Вместе с ними отходили пассажиры и рабы.
Девочка всё сидела на небольшом бревне и жадно поедала ужин. Приказать ей идти с прочими я не мог — нет доверия этим двуногим утыркам, но и оставлять её посреди боя нельзя.
— Будь рядом. Если скажу лечь — ляжешь сразу, — сказал я. Девочка послушно встала вплотную, держа миску с кашлом в руке и не отвлекаясь от ужина. Пришлось сказать отложить еду, пока всё не кончится. И, наверно, мне показалось, но девочка несколько замедленно поставила миску на бревно.
Нападение прошло быстро. На нас напали гноллы, пятнадцать копейщиков, два шамана и семь приручённых волков. Копейщики и волки атаковали авантюристов, завязалась привычная свалка, а я, отойдя чуть в сторону, «Ледяными копьями» убил шаманов и с девочкой вернулся к бревну, чтобы та доела ужин.
Оставшиеся без управления шаманов волки на мгновение растерялись, половину из них убили авантюристы, а оставшиеся набросились на гноллов. Ну а дальше дело за малым, и вскоре авантюристы ходили рядом с гиеноподобными телами и пронзали им сердца копьями, наверняка убеждаясь в смерти.
— Это из-за тебя он ранен! — кричал на меня один из молодых авантюристов, стоя рядом со своим другом, получившим копьём в пузо.
— Повтори, — процедил я, потянувшись правой рукой к гримуару.
— Ты со своей мелкой сукой, этим отродьем. Ты ушёл, не помог нам. Предпочёл нас этому отродью. Ты должен был помочь убить гноллов.
— Должен? — я покрепче сжал посох и приготовился двумя «Рывками» уйти вперёд, оказаться около авантюриста и воткнуть остриё ему в череп.
— Да, должен. Ты…
— Заткнулись, — между нами встал начальник охраны. Он повернулся к авантюристу. — Госока, за языком следи. Он убил шаманов. И он предупредил о нападении задолго до него.
— Но он…
— Завались, — рявкнул начальник.
— Да похер мне на твои слова, — выпалил молодой и, глядя мне в глаза, показал на своего друга. — Я убью тебя, если он умрёт. Слышишь, убью. Это ты со своей сукой виноват в случившемся. Нянчишься с этим отродьем, так получай по заслугам.