— А они должны спасать?
— К сожалению — обязаны, — мужик отвернулся, не желаю больше смотреть на самодовольное выражение моего лица. Я с каким-то сладострастным упоением наслаждался реакцией народа. Его корёжило в конвульсивном припадке беспомощной злобы, он напоминал тявкающих мелких собачек, только крепко привязанных к столбу с заткнутым ртом, способных лишь неистово трястись.
Чем дальше я шёл по внутреннему городу, тем отчётливей проявлялся шок на лицах горожан, но они едва не попадали в обморок, когда я дошёл до ещё одной стены с воротами. Их охраняли такие же стражи, закованные в латы и на две головы выше обычного разумного. Рядом с ними дежурили служители церкви с красным подолом и поясом, и синей накидкой. Им я передал разрешение, полученное ещё в академической церкви. Служители сверились с содержимым конверта и, удручённо переглянувшись, разрешили мне пройти внутрь.
Собор Магласии — это не помпезное здание или собор в его прямом понимании. Это десятки четырёхэтажных каменных зданий, идеально выбеленных и соединённые между собой переходами, на первых этажах или каменными мостиками на последующих.
Мужик провёл меня в одно из зданий, сказав запоминать дорогу. На моё подлинное удивление тот скривился, но пояснил, что я, скорее всего, не в последний раз оказываюсь в соборе.
Внутри здания стены покрыты гобеленами и коврами, а растопленные камины согревают. Главная лестница холла ведёт наверх, но сбоку от неё неприметливая дверца, охраняемая высоким стражем в латных доспехах: своим белым полотном на фоне коричневой лестницы она смотрелась чужеродно, а страж и вовсе добавлял загадочности. В коридорах за закрытыми дверьми слышится скрип перьев, разгорячённые споры или же чётко поставленный голос. Проходящие по делам служители церкви при моём появлении испуганно жались к стенам, а некоторые молили Всебогов простить их за существование ксата с регалиями сулина.
Мужик привёл меня к одной из дверей на втором этаже, кроме скромного шелеста бумаги за ней ничего не слышалось. На аккуратный стук отозвался настолько знакомый голос, что я невольно скривился в усмешливом оскале. За прошедшие годы взгляд голубых глаз так и остался пронзительным, с капелькой прикрытой надменности, как и остался на месте идеальный пробор в белобрысых волосах.
С вымученной добротой белобрысый улыбнулся мне и спросил у мужика о переводе парня, шедшего с нами до Магласии. Все его документы переданы и тот, вроде как, уже вчера приступил к работе на новом месте. Хубар освободил мужика до вечера. Тот вышел в коридор, вскоре его белёсое облачко превратилось в звёздочку, направлявшуюся к лестнице.
Хубар отложил в сторону перо и свиток, наполовину исписанный мелким текстом, и медленно прошёл в дальний угол кабинета. Стоявшие друг напротив друга два небольших стульчика разделял небольшой столик.
— Здравствуй, Ликус, — произнёс Хубар ровным, несколько подобострастным и властным голосом. Церковник на мгновение о чём-то задумался, и ухмыльнулся. — Мне удивительно видеть, что ты до сих пор не отыскал для себя подходящей придорожной канавы.
— К моему великому сожалению — твоя глотка чиста, Хубар. Ну, или же ты каждое утро тратишь долгие минуты, чтобы очистить свой рот.
— Не тебе говорить о чистоте, — белобрысый сел за стол и жестом пригласил меня присоединиться. — Не хочу ничего слышать о чистоте от разумного, решившего, что красный ему идёт.
— Вообще-то, он мне действительно идёт, — я театрально отряхнул красную накидку на плечах. — Ты бы видел, какой фурор произвёл я в городе. Все завистливо смотрели мне вслед.
— Боюсь, Ликус, ты перепутал зависть с другими чувствами. Может быть, такими же порочными, но искренними для сердец горожан.
— Тогда, надеюсь, они продолжат меня радовать своими откровениями. Как думаешь, Хубар, мне стоит присмотреть в Магласии квартиру, для покупки?
— Местный климат скажется на здоровье, даже такого живучего ксата как ты, — рот Хубара растянулся в кривой улыбке, очень быстро исчезнувшей. Губы плотно сжались, взгляд голубых глаз стал проницательно холодным. — Тебе ведь в дороге объяснили, что ты натворил.
— Что из? — я наигранно поставил ладони рёбрами друг на друга и тут же развёл их, намекая на длиннющий развернувшийся свиток.
— Шестеро помощников инквизитора высшего круга, затребованных у одного из малиров. Шестеро полезных разумных, опытных бойцов. Зачем? — Хубар подался вперёд, в глубине его глаз вспыхнул огонёк ярости. — Зачем надо было их убивать?
Внимание, заблокировано ментальное воздействие