В висках кольнуло и, если бы я не был готов к подобному, то всяко бы чуть прищурился или ещё как выдал себя. А так я лишь задумчиво развёл руками.
— Преследовать ксата на диких землях — это…
— Мне это уже рассказали, Ликус, — недовольно процедил белобрысый, втянув в себя воздух и возвращая себе спокойствие.
— Так зачем спрашивать, Хубар? Или ты рассчитывал услышать историю, отличную от реальности?
— Твоё существование — уже повод усомниться в реальности, Ликус.
— Хоть в чём-то наши чувства взаимны, Хубар. Твоё лицо отбивает у меня веру в разумность.
— Отрадно, что мы оба представляем друг для друга интерес. Для меня ты — занятный, непознанный объект. Ксат — магос, и сулин, и честнейший ответчик на процедуре дознания. Ты, Ликус, удивительное существо, не должное существовать. Меня, если позволишь признаться, подобное забавляет.
— Научный интерес? — с удивлением спросил я, на что церковник довольно кивнул. — О, мне безмерно отвратно осознавать, что своим существованием скрасил твою жизнь, Хубар. К счастью, мой интерес к тебе находится где-то в конце списка, да и то — интерес этот чисто таксидермический.
— Радостно узнать, что у тебя есть интересы и в такой области. Это значит, что мои старания годичной давности не прошли даром, и во Фраскиске на празднике Новой Жизни ты насладился представлением. Я слышал, что в городе в тот вечер видели странный покачивающийся силуэт.
— Возможно, это даже был я. Признаюсь честно, я не ожидал узнать, что высшие разумные подобно гноллам будут радоваться чьему-то черепу. Но, спасибо тебе — это знание оказалось для меня бесценным.
— Именно поэтому ты решил отказаться именовать себя высшим разумным, и вместо нормального спутника избрал ни на что не годную тварь, вполне достойную тебя?
— Хороший вопрос, хоть и из двух частей, — я на секунду наигранно задумался. — А что ты подразумеваешь под нормальностью?
— Того, у кого нет лишней пары конечностей. Как минимум.
— А я вот всю жизнь считал, что нормально — иметь две пары верхних конечностей, — я медленно, саркастично пожал плечами. — Что до первой части вопроса, то не мы определяем себя высшим или низшим разумным, а наше окружение.
— Я уверен, ты догадываешься о своём положении, Ликус, — ухмыльнулся белобрысый.
— Поверь, я рад твоей компании, Хубар, — я ответил церковнику не меньшей саркастичной улыбкой. — Но почему ты назвал это дитя негодным?
— Троптос из сетарах, с животной основой из миносов. Прекратил расти в пять лет. Шансы развития у него были и, может быть, ты их обнаружил, — с издёвкой произнёс Хубар. — Но оно бесполезно великому делу Всеобщей Церкви. В душе этого существа нет важного. Оно бесполезно нам, рутифакторам.
— Я не знаю, чем занимаются рутифакторы. Мне сказанное тобой ни о чём не говорит.
— Я бы хотел молиться, Ликус, чтобы ты остался в своём неведении до самого скончания.
— Но есть но?
— Из-за него ты здесь, — Хубар показал на мою грудь, где слои одежды скрывали оставленные скверной шрамы. — Очень скоро ты многое узнаешь, остальное, после, расскажу тебе я. А сейчас…
Хубара перебил настойчивый стук в дверь. В кабинет вошёл священник с полностью синим отличительным комплектом на белой робе. Он хотел узнать, явился ли сулин Лик’Тулкис, но только и смог удивлённо промычать, увидев морщинистую голову с тремя рядами роговых отростков. Ожидается начало совета, нам с Хубаром следовало явиться к совету малиров.
Очень скоро мы ступали по коврам, устилавшим многочисленные коридоры и лестницы. Путь предстоял относительно долгим: совет располагается в здании, противоположном нашему. Встречавшиеся в коридорах служители церкви отшатывались к стенам, а одна придурошная тётка в белой робе и сине-зелёных отличительных цветах от моей насмешливой ухмылки оступилась и чуть не свалилась с лестницы.
— Тебя призвали исполнить свои прямые обязанности сулина, — сказал Хубар.
— Нежить?
— Я рад, что ты правильно истолковав моё послание. Тебе не придётся отсиживаться в тепле квартиры. Ты поработаешь руками, но я уверен, Ликус, что не будет проблем у разумного, с такой лёгкостью отнимающего жизнь у никчёмных наёмников и достойных служителей воли Всебогов.
— К моему счастью, Хубар, я не вижу разницы между первыми и вторыми.
— Твои действия подтверждают твои слова, Ликус. Но, ответь, какого это, так легко забирать чью-то жизнь?
— Настолько же легко, как и изменять чужие жизни, Хубар, — сказал я, намекая, что белобрысый уж точно не в праве меня обсуждать. Но он намёк не понял и вопросительно свёл брови. — Ты же сам давно хвалился мне, что грезишь наставлять разумных на путь, который именно тебе нашептали боги.